его отправил непосредственно губернатор Семиярска. А также с нами были два человека губернатора Барбарыкина – поручик Иван Иванович Беженцев и старшина Ефим Тимофеевич Скороспелов. У нас был непревзойденный арсенал оружия – для самых взыскательных наемных убийц! Помимо винтовок с оптическим прицелом и револьверов мы везли с собой в кожаных чехлах духовые ружья, сделанные под заказ. Каждое было произведением искусства! Они били свинцовыми горошинами, с силой почти такой же, как пороховой заряд, но бесшумно.
Мы имели все необходимое для выполнения священной миссии!
От графа Кураева только на одни сутки я заехал домой и вел себя как ни в чем не бывало. Марфуше сказал, что уезжаю в Петербург по старым незаконченным делам, которые требуют моего непосредственного участия. Наконец, я детектив, много лет прослужил в столице, и быть в разъездах на просторах Российской империи – часть моей работы. Так я зарабатываю на жизнь. Открыться любящей женщине я просто оказался не в силах. Слишком тяжелым и опасным виделось мне новое приключение. Кураев был прав: пятьдесят на пятьдесят. Марфуша не заплакала, только сказала: «Я буду ждать тебя, милый. Возвращайся скорее. И помни, я должна тебе еще ребеночка родить, – тогда она и прижалась ко мне. – Так что береги себя…» И так она это сказала! Сердце защемило – и от счастья, и от странной и необъяснимой тоски. «Я вернусь, будь в том уверена, милая», – ответил я.
Сколько чувств бушевало во мне, когда я покидал родные края! Должен я был вернуться, исполнить обещание, обязательно должен!..
На исходе третьей недели, двигаясь по Транссибирской магистрали, мы приближались к Иркутску. Оттуда до границы с Монголией было рукой подать. Маньчжурская империя Цин была основана в начале семнадцатого века и пришла на смену китайской империи Мин. Вот она, усмешка судьбы! Когда-то великая Монгольская империя, вспыхнув яркой и зловещей звездой на территории Евразии, поглотила и поработила Древний Китай, который вошел в состав монгольской империи Юань. Затем китайская династия Мин откололась от империи Юань, а маньчжурская империя поглотила их обе. И теперь Монголия, родина Чингисхана, была жалкими задворками воинственной маньчжурской империи. Именно через Монголию мы и собиралась проехать, чтобы срезать путь на юго-восток, и выйти прямо на Пекин.
Но что мы будем там делать? Как подберемся к Кабанину? Этот вопрос не отпускал нас. За три недели пути мы, надо сказать, сдружились. Беженцев и Скороспелов, как я понял, были отличными сыскарями-исполнителями, агентами разведки, и непревзойденными стрелками. Жабников не уступал мне в тактике и собаку съел на поимке революционеров и прочей сволочи. Но в стратегии со мной трудно было тягаться кому-то из них, поэтому я и возглавил наш отряд.
В Иркутске нас должны были встретить. Мы увидели этого человека сразу – он шел рядом с тормозившим поездом, наравне с нашим вагоном, и высматривал нас в окнах двух купе. Подтянутый, худощавый, строгий лицом, с усиками, в черном пальто и шапке пирожком; он был похож на преданного своей науке приват-доцента.
– Веригин, – представился он, когда мы, похожие на охотников, выходили один за другим на перрон.
Чемоданы и ружья в чехлах говорили сами за себя.
– Васильчиков, – я пожал его руку. – Очень приятно.
– Мы едем в гостиницу «Звезда Востока», – сказал наш провожатый, – номера уже сняты. Приведете себя в порядок, отобедаете, вечером будем совещаться.
Иркутск был красивым восточно-сибирским городом, архитектурой похожим на Самару. Тут даже был точно такой же климат – города находились на одной параллели. Восемь лет назад здесь побывал Антон Павлович Чехов во время своего знаменитого путешествия по России и назвал город на впадении Иркута в Ангару «интеллигентным городом». Что ж, похвала такого человека чего-то да стоила! В шестидесяти километрах вниз по Ангаре открывалось озеро Байкал.
Вечером, после отдыха в «Звезде Востока», мы собрались в моем номере.
– Вы лучше других знаете обстановку, господин Веригин, – обратился я к тайному агенту графа Кураева. – Изучили, какое место при дворе императрицы Цыси занимает Кабанин, на чем делает деньги.
– Все очень относительно, – покачал головой тот. – Я получаю информацию по крохам и за огромные деньги. Знаю, что Кабанин торгует оружием, знаю, что хочет пролезть на самый верх. Но за последний год все изменилось. Восстание ихэтуаней полностью изменило положение фигур на шахматной доске. И не в нашу пользу. Раньше можно было пересечь границу Китая и с туго набитым кошельком быть хозяином на этой земле. Теперь же тебя могут, несмотря на твой имущественный ценз, просто взять и убить, как животное.
– Англичане уже похозяйничали в Китае, – заметил я, – две опиумные войны превратили это государство в одну наркотическую развалину. А заодно прибрали в свое пользование и половину территорий.
– Ваша правда, – кивнул Веригин. – И теперь китайцы мстят всей западной цивилизации. Сейчас за жизнь европейца в Китае никто не даст и ломаного гроша. Резня идет по всей империи Цин. Все европейские посольства в Пекине, в посольском квартале, на осадном положении. Кабанин держится вблизи двора императрицы и носа никуда не кажет. Знаю, что находится в близком контакте с принцем. Мне кажется, что наш старый знакомец готовится к бегству.
– Куда, в Америку? – спросил я.
– Именно так. Поэтому надо спешить.
