— Да вот пришел и говорит — "Большой шаман Горький Камень, дай в морду, а то если с утра в глаз не получу, весь день прям как не свой!"
— Вот что ты за человек, Петр? — Хатак покачал головой — Почти такой же старый, как и я, а все как мальчишка!
"Эх, Хатак, Хатак. Старый то, как раз, пожалуй я. Всяко постарше тебя буду." Подумал я, а вслух произнес.
— Да ладно тебе, дед, сам такой. А если серьезно, пришел Кулик требовать с меня, за детей, которые якобы его, Большое Копье! Представляешь?
Хатак удивленно хмыкнул.
— Представляешь — продолжал я — требовать! У меня можно что-то попросить, со мной можно поменяться, я вообще могу сам, что-нибудь отдать, но требовать…?! Я еще понимаю, потребовал бы отдать детей обратно, но нет, ему сразу мою Прелесть подавай. Ну не дурак ли?
— Кулик вовсе не дурак, и дружки с ним приходившие тоже. Вообще-то они — люди вождя.
— Да я и не сомневался. Там и шаман свою крысиную лапку приложил. Ничего, вот шкуры принесут, впредь умнее будут.
— Вот почему они по стойбищу бегают, шкуры собирают!
— А как ты хотел, старый? Я на них время тратил, разговоры разговаривал, руками-ногами размахивал. Ныне услуги Великого шамана дорого стоят.
— Значит правда, что они говорят, будто ты победил их колдовством?
— Когда я кидаю дротик в гиену, он летит куда-то туда, в гиену. А когда ты кидаешь дротик в гиену, ты попадаешь ей в глаз. Ты тоже колдуешь, Хатак?
— Да пожалуй что и нет — ухмыльнулся дед.
— А я думаю, что ты не совсем прав, мой друг. Твой верный глаз, твоя крепкая рука и много, много бросков. Долгие, долгие годы бросков. Это то, что на моем языке называется — опыт, мастерство, а на твоем можно назвать — колдовство.
— Понимаю — покивал головой Хатак — понимаю. Получается что, твой э-э-э…
— Рукопашный бой — подсказал я.
— Рукопашный бой, сродни тому, как я кидаю дротик. И это значит, что… я тоже могу научиться рукопашному бою. — Сделал неожиданный вывод старый охотник.
Я усмехнулся — вот неугомонный старик!
— Скажи, Хатак, ты можешь научить его — я показал пальцем на Белку — метать дротики.
— Конечно могу — без сомнения ответил он.
— Хорошо метать — уточнил я.
Хатак, прищурив глаз, осмотрел замершего пацана, что-то прикидывая про себя.
— Да, хорошо метать, может быть даже не хуже, чем кидаю я.
— А меня — я ткнул пальцем в себя — Только честно.
— Только чуть-чуть — скривившись и обозначив пальцами, насколько чуть-чуть, ответил Хатак — Слишком старый.
— Вот и я могу научить пацана рукопашному бою, хорошо научить. А тебя, совсем чуть-чуть. Ты совсем старый.
— Но чуть-чуть, мой друг Петр — улыбнулся мне Хатак — это больше чем ничего.
— Намного, намного больше — друг Хатак! — Улыбнулся я в ответ.
Так мы и просидели, с десяток секунд, улыбаясь друг другу. Эх, хорошо, когда есть кто-то рядом с тобой, тот, кто тебя понимает.
— Обрати внимание, мой друг — я показал рукой на притихших и ловящих каждое слово детей, да и Молодого тоже — с каким правильным благоговением и открытым ртом внимают юные подаваны мудрым речам авторитетных людей. Того и гляди в рот мухи налетят!
После моих слов Белка рефлекторно прикрыл рот ладошками, и всем стало весело.
Потом я надавал Молодому целый "мешок" ЦУ, (ценных указаний), что делать в наше отсутствие и вплоть до возвращения. Не успел закончить, как появились неудавшиеся "рекэтеры". Хмурый Кулик молча раскатал передо мной три вполне неплохих лошадиных шкуры.
— Принято — сказал я ему.
Кулик бросил быстрый взгляд изподлобья на всю нашу компанию и, не сказав ни слова, развернувшись, быстро зашагал в сторону стойбища. Затем подошли еще двое из нападавших. Они притащили с собой весьма объемную скатку с различными шкурами и мехами.
— Большой шаман Горький Камень, — с заметным уважением в голосе начал один из них — я — Кряга. Мы принесли все, как ты сказал. И он хотел раскатать шкуры, как до этого сделал Кулик.
— Не стоит — остановил я его — Верю тебе, Кряга. Вряд ли вы захотите обмануть меня.
— Что ты! И в мыслях не было! — открестился он.
— А, кстати, где ваш третий?
