Все правильно, мелькнуло у меня, это орех. Бъет мягко, самое под женскую руку.
— Этот очень сильный — показал Крук на тисовую заготовку и замолчал, глядя на меня.
— Парень — я был поражен — да ты ходячий сканер! Тебе цены нет!
— …?
— Я говорю, зачем тебе становится охотником, пусть даже и великим? Тут и так все поголовно одни охотники, а ты такой… кстати, або, а сколько вас таких?
— Мало, совсем-совсем мало! Да! Такой сильный сейчас один, остальные слабее, намного. — Або показала три пальца. — Был самый сильный, сильнее сынка, но умер. Совсем старый. Давно. Я сама тогда была как сынок.
— Вот, видишь! Поверь, не быть великим охотником это не конец жизни.
Опустив голову и плотно сжав губы, парень молчал. Он вообще был хмур и малоразговорчив.
— Хорошо — я хлопнул ладонь постолу — какого зверя тебе надо добыть, что бы ты сам себя посчитал охотником?
Крук испытывающее посмотрел мне в глаза, и выдал.
— Большого Кота!
— Э-э нет, дружок! Так дело не пойдет. Большой Кот сам охотник, а схватка между охотниками это уже бой, но ты же сказал, что хочешь быть охотником, не воином. Так что не пойдет. Называй другого зверя.
Парень смотрел на меня взглядом обиженного ребенка. Что ж ты хотел, я старый демагог, за слово зацеплюсь, враз наизнанку ситуацию выверну.
— Ну, давай, рожай! И только не говори, что тебе нужно завалить мамонта в одно лицо!
По мелькнувшему в глазах выражению парня, подозреваю, именно это он и хотел ляпнуть.
— Я хочу добыть Большерога! Сам, вот этою рукой! Один! — с вызовом выкрикнул он.
Ну вот и чудьненько, то что мне и нужно.
— Я шаман Горький Камень, клянусь, что как только ляжет снег, Крук, сам, один, собственной рукой убьет большого Большерога! — И резко ткнув пальцем ему в грудь, заорал — Ты готов делать ради своей мечты все, что тебе скажут!
— Да-а-а — проблеял от такого напора ошеломленный парень.
— Не слышу!!!
— Да! Да! Я готов!!! — подскочил он на ноги.
— Слово сказано! Слово услышано! — припечатал я ладонью постолу.
— Теперь так — продолжил я спокойным голосом — Будешь делать все, что тебе говорит уважаемая Видящая, все, что говорю я, и все что скажет Хатак. Ты понял меня?
— Да — парень кивнул головой, и непроизвольно коснувшись ноги попытался задать вопрос — но как же…
— Я сказал, делай что укажут! И ты убьешь своего Большерога… Завтра мы, уважаемая або, варим мыло. — У меня уже все давно к этому готово, да все не досуг, а тут как на заказ, такой интересный кадр нарисовался. — А сейчас, дружок, поступаешь в полное распоряжение к Соле. Малышка, припаши его по полной по костровым делам. Ну, ты поняла…
— Я поняла, дядя Петр!
— Спасибо — Або посмотрела в след своему ученику — Эта его идея… Я так ничего и не могла с ней поделать! Я верю тебе сынок, ты не обманешь моего мальчика. Даже не буду спрашивать как, сама все увижу. Но все-таки, нога…?
— А для ноги, або, мы сделаем ортопедическую обувь!
— Э?
— Увидишь, уважаемая, все увидишь…
Все-таки очень странно, мягко говоря, наблюдать за тем, как два первобытных экстрасенса воспринимают процесс мыловарения. Я знал, теоретически, а они ощущали его изнутри. Я лишь старался объяснить, как мог, что они видят и почему. Я и сам сварил бы мыло, однозначно, не с первой попытки так со второй, не со второй так с третьей, путем научного тыка подобрав, рано или поздно, нужную температуру, соотношение ингредиентов и вообще… Но не с этими людьми!
Больше огня, меньше огня. Сильней мешать, медленней, пора сыпать соль и сколько, сейчас добавить хвойное масло или позже. Я знал как надо, а они чувствовали и видели. Как не крути, а то разные уровни восприятия. Какой из них лучше? Самый правильный ответ — три в одном! Ух! У меня даже мурашки по коже, от того что, мы можем теперь наворочать!
Варка мыла дело не быстрое. О многом мы тогда успели поговорить. Тогда же я и выстроил для себя приблизительную модель, со всеми этими видящими и чующими, которую со временем я дополнял лишь деталями.
