зиму, для того, чтобы выжило остальное племя! Никогда! — Я почти что кричал. Ох, что-то я завелся! Тут ведь нет виноватых, только больно уж тема непростая и так хочется, чтобы меня поняли! Но надо сбавить обороты.
— И вот я вас спрашиваю — я обвел серьезные и сосредоточенные лица — что же нам делать, если пришлые не захотят жить по нашим правилам? Заставить? А если не захотят? Выгнать? А если не уйдут? Убить?!! Нет! Надо просто таких не брать!
Помолчали…
— Наши люди — продолжил я гораздо тише — это такие как Хатак, вечно идущий за туманом, это уважаемая Видящая, всю жизнь помогающая людям и ищущая знаний. Это Крук и Хват — ради своей мечты — делающие то, что другие охотники никогда не стали бы делать. Угох и Ша-Ша, ради любви совершившие невозможное.
— Да, мой ученик, да! Это наши люди! И ты правильно сделал, что привел их сюда. Но ты понимаешь, что ты мог и ошибиться? — Я строго посмотрел на парня.
— Да, учитель! — прямо ответил он.
— Ты понимаешь, что когда ты захочешь привести в племя девушку, а ты захочешь, ты должен будешь найти такую, которая не только понравится тебе, но и подойдет племени?
— Да, учитель!
— И мы строго рассмотрим ее со всех сторон. Я, Хатак, або Светлый Ручей.
— Это справедливо, учитель.
— Ну, что ж, хорошо. Так как ты, будучи старшим, взял ответственность за Угоха и Ша-Ша, то ты и дальше будешь отвечать за них. Расскажешь наши правила, обычаи, покажешь и объяснишь им все непонятное… в общем все, все.
— Я понял, учитель. Я не подведу!
— Возьмешь себе в помощники брата с сестрой… и пожалуй Крука тоже. Ибо нефиг прохлаждаться когда все работают!
— Учитель, когда это я прохлаждался — обиженно вскинулся Крук, и тут же — Ай! — получил подзатыльник от або.
— Вождь и шаман сказал — прохлаждаешься, значит, прохлаждаешься — наставительно произнесла она. И все заулыбались, задвигались, спало напряжение. Горький Камень строг, но справедлив. Все закончилось хорошо, ну и слава стихиям.
— Ну и напоследок — становясь серьезным сказал я — Помните, что еще очень долго наше племя будет прирастать только такими людьми как мы. Их очень мало, но они есть. Смотрите, наблюдайте, и помните, нам пока ошибаться нельзя…
Вот так, нежданно-негаданно мы приросли еще двумя членами нашего дружного племени. В первые двое суток Угох и Ша-Ша только спали да ели, ели да спали. Я даже представить не могу, через что им пришлось пройти, на пути к нам. Потом они оклемались, маленько, и с ходу вписались в наш коллектив. Вот уж в ком бурлила жажда жизни. Все посмотреть, все пощупать, обо всем расспросить. Если многое удивляло и восхищало Угоха, то механизмы, даже простейшие, его вгоняли в ступор. Самострел вообще вызывал в нем благоговейный трепет. А вот Ша-Ша больше поразила концепция огорода. Посадить и вырастить нужные растения у себя под боком, а не лазать за ними все лето по буеракам с риском для жизни, это — потрясающе.
Как оказалось и Угох и Ша-Ша знали Видящую Светлый Ручей. Когда-то, когда они оба были еще детьми, она пробыла в их племени пару лет. Очень хорошо знал Угох и Хатака, знаменитого бродягу и великого охотника. Не раз и не два он слушал его удивительные истории у большого костра на Осенней Охоте, и в тайне мечтал, что когда нибудь и он отправится в небывалое приключение. Что ж, сбылась мечта… Да, "слегка" не так как себе представлял Угох.
Удивительно, если бы не бедный язык, то юмор Угоха и Ша-Ша был бы на уровне некоторых публичных весельчаков, а то и покачественней. Я ушам собственным не верил когда кроманьонцы, которые, казалось, только вчера с "пальмы слезли" хохмочки, на уровне, отпускают. Я уже, конечно, отошел от шаблона что тут все ходят со сведенными к носу глазами, с глубокой морщиной, вместо мозга, на лбу, волоча в одной руке каменный топор, а в другой женщину за волоса. Но все-таки. Например, пока Угох отсыпался, мы сварганили ему нормальные костыли. Долго ли когда знаешь как и у тебя под рукой есть инструмент да люди которые им умело пользуются.
Когда Угох в первый раз проковылял на них, он чуть не плакал. Это не на копье опираться и тем более на Ша-Ша. Тяжело было смотреть на огромного парня, которого душат рыданья и который, только и мог, лишь кланяться да прижимать руку к сердцу. Как же его все-таки угнетала собственная ущербность. Ша-Ша плакала не стесняясь. Но недолго Угох глотал слезы. Проковыляв снова и снова, все более уверенно, он уже через некоторое время скакал на костылях будь здоров, не каждый догонит
— Эге-гей! Ого-го! — Громыхал Угох иерихоновской трубой — Где мое копье! На этих деревянных ногах я пожалуй и какую косулю теперь догоню!
И тут же отхватил от счастливой Ша-Ша подзатыльник, для чего той пришлось встать на цыпочки а Угоху еще и слегка наклониться…
— Хотя нет — почесал Угох макушку, куда пришел шлепок — пожалуй, придется подождать, когда нога отрастет!
Вот так! У меня полное ощущение, что юмор, смех, веселье уже существовали тогда, когда человек был еще как бы и не совсем человек.
Посиделки у костра и так весьма не скучные, заиграли новыми красками, постоянно подпитывались позитивом, излучаемыми Угохом и Ша-Ша. А еще в
