— Никто не подумывает о бутербродах?
— Не шути, — скривился Бринцев.
— С чего бы? Я что, садист? — улыбнулся швед.
Они полагали, что над ними и вправду посмеиваются, но когда он вынул из рюкзака сверток и распаковал его, наполнив воздух ароматом свежего хлеба, копченостей и помидоров, бросились к нему стайкой проголодавшихся зверьков.
— Погодите-погодите, если уж решили устроить пикник, мне сначала надо бы поставить заслон, — запротестовал Кронкайт.
— Не надо, — обронил Карлссон, занятый распределением провианта. — Атмосфера совершенно стерильна.
— Но устав… — Навигатор неуверенно взглянул на Мирского, а тот перевел вопросительный взгляд на ксенобиолога.
— К черту устав! — неожиданно рассердился Карлссон. — Я сказал: не надо — значит, не надо, не в идеально стерильной атмосфере! Впрочем, хочешь — ставь. Мне все равно…
— Должно быть, это те тридцать два процента… — вздохнул Бринцев, надкусывая бутерброд с сыром.
Кронкайт после минутного колебания снова упаковал оборудование, но за своей порцией не потянулся — аппетит пропал. Сайто ел молча, в отличие от Рамани и ван Хоффа, которые устроились на краю обрыва и, свесив ноги в пропасть, затеяли живую беседу на тему многомерности, мембран и всяко- разной прочей физико-математической эзотерики.
Мирский пытался слушать, но оставил эту затею, когда дискуссия вышла на слишком абстрактный для него уровень.
Панорама открывалась куда интереснее, пусть даже и настолько же непонятная. Рейеф-К700205 уже выглядывал из-за низких облаков, заливая равнину теплым медовым светом. Фрактальный барельеф сделался матовым, словно покорно уступая большему богу. Но то здесь, то там, то в ином месте, в ослепительных вспышках и пламенных гейзерах он все еще пытался конкурировать с солнечными лучами.
Капитан перевел взгляд дальше — туда, где недавно на фоне утреннего неба отчетливо проступали контуры удаленных на пару десятков километров зданий. Но и эта картинка утратила контрастность, размытая вуалью встающих туманов. От внимания Мирского не ускользнуло, что, по сравнению со вчерашним представлением, на закате солнца эта картинка была почти мертвой и настолько же лишена субстанции, насколько была наполнена ею вчерашняя.
Он вспомнил о гоглах и уже собирался их включить, когда отозвался челнок.
— Эй, господа! — крикнул он остальным. — АХАВ уже закончил.
— Ну и? — спросил нетерпеливо геолог. — Нашел что-нибудь?
— Да, — кивнул капитан.
— Что?
— Проход через лабиринт.
Они использовали гравистаты. На спуск в ущелье пешим ходом было жалко тратить время. Капитан удостоверился, что все включили монокли, и каждый видит начертанный челноком оранжевый серпантин трассы.
— Это кратчайшая или легчайшая? — спросил ван Хофф.
— Согласно АХАВу — единственная, — ответил Мирский. — До следующей нам пришлось бы идти еще километров восемьдесят.
— Значит, в некотором смысле это — послание! — обрадовался Сайто.
— Вот упертый! — Рамани взглянул на геолога и покачал головой. — Увеличь масштаб и заметишь, что челнок выделил из хаоса, как минимум, двенадцать таких спусков. Крутые, почти все время осциллирующие вокруг базовых линий, что отходят от города с явной лучевой симметрией. Этот проход уже был здесь, специально для нас его никто не готовил.
— И что с того, что был?
— Ладно, господа, выдвигаемся, — подгонял капитан. — Спорить можем и по дороге.
То, что сверху выглядело плоским барельефом, внизу, как оказалось, имело вполне солидное третье измерение. Полагаясь исключительно на свои естественные чувства, они никогда не открыли бы этот путь — узкую, идеально утопленную во фрактальный калейдоскоп как-бы-улочку, которую неравномерными отступами заслоняли полупрозрачные козырьки и гребенчатые выступы. Идти, по сути, можно было только гуськом, и после первых трех резких поворотов ситуация перестала капитану нравиться.
— Меняем строй, — скомандовал он. — Кронкайт, ты ведешь, я в арьергарде.
— А может, пару ботов в воронье гнездо? — предложил навигатор.
— Хорошая идея, — согласился Мирский.
— Вы же не думаете, что на нас кто-то нападет? — Мика ван Хофф удивленно поднял брови.
— Понятия не имею, — развел руками капитан. — Знаю только, что, захоти они, лучших условий, чем здесь, не будет.
— Такой «кто-то» для начала должен существовать, — с иронией заметил Бринцев. — Вас это еще не заинтересовало?
