понять, что – останавливало меня.
Может быть, это была судьба?
Но я всегда верила лишь в себя.
Играла музыка – кажется, легкий джаз, искрила огнями река, от которой все больше тянуло осенним холодом, и я зябко куталась в плед, захотев горячий шоколад, который и заказала. Тягучий, как мед, обжигающий, с горчинкой, он как нельзя лучше подходил этому вечеру.
– Вроде и неплохой вечерок, – потянулся как кот сытый Ярослав.
– Слушай, ты – просто уникум – стоит тебе вкусно поесть, и ты забываешь обо всех проблемах, – заметила я, помешивая шоколад в белоснежной чашечке.
– А ты о них никогда не забываешь, Настенька. Поэтому ты всегда в напряжении. А от этого и морщины появиться могут, сечешь?
– Тебя бы высечь, клоун доморощенный.
Розгами и кнутами. И в угол на горох.
«В одних трусах», – добавил ехидный голосок внутри меня.
– Вообще-то вы мой педагог. Это непедагогично – обзывать своего студента.
– Хватит кривляться, ты не ребенок, Злорадский.
– Видимо, ребенок вы, Анастасия Волдемортовна, раз коверкаете фамилию студента, – не остался Яр в долгу.
– Бог сарказма.
– Богиня мудрости.
– Ты. Меня. Достал.
От дальнейшей расправы его спасло появление хорошо знакомых мне людей.
– Добрый вечер, Настенька, – раздался гулкий мужской голос.
Я обернулась. В глазах потемнело – перед нашим столиком стоял почтеннейший Борис Арнольдович, заведующий кафедры литературы, под руку с Дианой Вячеславовной. Что их обоих привело в это заведение поздним вечером, я понятия не имела. Но то, что оба преподавателя с большим интересом взирали на нас с Ярославом, оставалось фактом.
– Ваш приятель? – весело осведомился Борис Арнольдович.
Пришлось осторожно кивнуть – что он подразумевает под словом «приятель», было непонятно.
– Какой юный, – сказала Диана Вячеславовна, которая, судя по всему, находилась в хорошем расположении духа. – Вы, случайно, не студент?
– Случайно студент, – отвечал Ярослав. Глаза у него были растерянными.
– Ох, Настасья! – одобрительно сказал Борис Арнольдович и погрозил мне пальцем. – Молодо-зелено!
– Вы не о том подумали! – поспешила сообщить я.
– Все в порядке, все в полном порядке! Я ведь тоже когда-то у Бориса была студенткой, – хихикнула Диана Вячеславовна. – А теперь уже двадцать лет мы вместе.
Они неспешной походкой удалились, оставив меня в растерянности. Теперь о том, что я встречаюсь с каким-то студентом, будет знать вся кафедра. Замечательно.
– Я не думал, что такое бывает, – задумчиво сказал Зарецкий.
– Я тоже. Я вообще пришла сюда вместе с Карлом отдохнуть.
– Кстати, Карл! Я вспомнил его. Это тот мужик с Белосельского острова, – заявил Ярослав. – Ты же видела его, расчехли свою оперативку на тридцать два мегабайта.
– Видела, – сухо подтвердила я. – И что?
– И то. Он странный какой-то, твой волосатый. Чем он занимается? Он типа рокера? Прыгает с басухой по сцене, орет скримом и трясет хайром?
– Следи за тем, что говоришь, – поджала я губы.
– А что? Мне интересно.
– Он преподаватель. Умный и образованный мужчина.
– Так вот чем он тебя взял, не длинными волосами, а длинным…
– Идиот, – прошипела я.
– … умом, – закончил Яр и задумчиво повертел бокал с лимонадом. – Вы давно встречаетесь?
– Мы не встречаемся. И вообще, какая тебе разница?
– Собственно, никакой. Просто люблю наблюдать за развитием низших форм жизни.
– Тогда и…
Меня перебили в третий раз – к столику подошла невысокая девушка с длинными белыми волосами и знакомым лицом. Она встала около Зарецкого,
