грунта. Т-34, не снижая хода, спокойно пылил дальше.
Григорий недовольно скривил губы и хищно впился зубами в недоеденный кусок сала. Немецкая пушка снова хлопнула выстрелом. Теперь справа, позади Т-34, взметнулся новый фонтан грунта. Танк продолжал движение. Спасительная ложбина была совсем рядом.
Григорий в ярости швырнул сало в пыль, грубо отпихнул немецкого автоматчика с сиденья наводчика, уселся на его место и приник к прицелу. Глаза Григория налились кровью, словно его вот-вот хватит удар.
— Снаряд. Заряжай!..
Немецкий автоматчик с лязгом загнал тонкий снаряд в казенную часть ствола пушки. Григорий, высунув язык от напряжения, приник к оптическому прицелу.
На экране оптики, высоко подпрыгивая на ухабах, стремительно несся Т-34. Григорий сделал нужное упреждение и дернул шнур. Пушка выстрелила, жалобно звякнула гильза.
Григорий впился глазами в оптику. Над башней Т-34 поднялся легкий сизый дымок, но танк не снизил ход и через мгновение, нырнув в ложбину, скрылся из виду.
Григорий в изнеможении отвалился от оптики и вытер пыльным рукавом испарину со лба.
— Рикошет!
Один из немецких автоматчиков, спотыкаясь, бросился к полевому телефону. Григорий наклонился, поднял с земли кусок сала и стал его деловито обдувать, но пыль въелась во влажную поверхность и не желала сдуваться.
Тогда Григорий, не обращая больше внимания на пыль, сел на теплый взгорок, поросший васильками, жадно впился зубами в главное лакомство своей жизни. Он довольно зажмурился в лучах солнца, словно кот у бабки на завалинке.
— Ничего, Шилов, тебя свои угробят. Попомни мое слово!..
Тем временем немецкий автоматчик, держа трубку полевого телефона возле уха, кивнул, буркнул что-то в ответ, затем поспешно положил ее, кинулся к напарнику и что-то встревоженно ему шепнул.
Немецкие солдаты переглянулись, затем, вскинув пистолеты-пулеметы, кинулись к Григорию. Он, зажмурив глаза, продолжал сладко нежиться на солнце и лениво жевать сало.
Что еще надо человеку? В этот благостный момент сильные руки грубо схватили его за локти. Григорий ошарашенно распахнул глаза.
— А?.. Чего?.. Эй, куда вы меня тащите?.. А, понятно, арестовать решили. Я крайний, да?.. Вот, дубины немецкие, честное слово!
Глава третья
Не разбудить медведя
Любит лис наш мясо зайца,
Любит кур, их ценит яйца,
Мед медведя надо взять
И на кур его сменять!
Кур таскать и воровать?
Лучше бочку меда взять,
Бочка меда — здесь без дур,
Будет много, много кур.
1
С кормой, накрытой алым брезентом со свастикой в белом круге, отремонтированный «тигр» сонно замер в июльском мареве у огорода Марии Ильиничны. Пожилая женщина стояла, согнувшись, с ржавой лопатой в руке, и пыталась что-то окапывать в огороде.
