белого видео с бьющейся в клетке птицей на ней нет.
— По-по-постой… — качаю головой и смотрю на флэшку так упорно, словно она кокон из которого вот-вот бабочка должна вылупиться. — Как это? И почему ты смотрела? А как насчёт чужого грязного белья?!
— Я должна была узнать, что на ней, после того, как ты на моих глазах в обморок грохнулась, — говорит с нажимом. — И дураку понятно, что у тебя проблемы со здоровьем и судя по всему конкретные!
— Тебя это не касается!
— Не угадала! — ловит меня за руку и разворачивает к себе. — Садись в машину. Водитель папы отвезёт нас в школу, а по дороге поговорим.
— Меня Зоя ждёт, — шиплю злобно. — Отпусти!
Но Вероника будто не слышит:
— Кардиология. Что? Удивлена, что я знаю?
Молчу. Потому что и вправду удивлена. Мама заверила, что Светлаковой ничего лишнего не сказала, так что узнать о том, в каком отделении я лежала она могла только благодаря…
— У моей семьи достаточно большие связи, чтобы выяснить в каком отделении ты лежишь.
«Что ж тогда навестить не заскочила?»
— Не сунь нос не в своё дело, — ну вот и уверенность в голосе куда-то делась.
— Сядь в машину, Лиза. Давай спокойно поговорим.
— Я сказала: меня Зоя ждёт. Ты вообще слышишь кого-нибудь ещё кроме себя?
Отворачивает голову, собирает алые губы в трубочку и медленно выдыхает, пока я не свожу с неё пристального взгляда.
— Я никому не сказала, что у тебя проблемы с сердцем, — произносит, смягчившись, будто я теперь растаять должна и расцеловать её от благодарности. — Насколько всё серьёзно?
— А что? — холодно усмехаюсь. — Думаешь, твой парень исключит меня из игры, если узнает?
Молчит. И так многозначительно смотрит, что ответ уже звенит в моей голове, ещё прежде чем Светлакова его озвучивает.
— Ты не будешь ему говорить, — протягиваю с мрачным пониманием. — Тебе это не выгодно.
— Но я и смерти тебе не желаю!
— Тогда зачем видео с флэшки удалила?! Я могла бы знать, что на ней, если бы не…
— Я не удаляла его! — голос звенит, как сталь. — Подумай ещё раз: зачем мне это?
В таком случае, получается, что Яроцкий обманул меня?..
Вот уж неожиданность!
Вероника приближается на шаг:
— Что бы там ни было — оно есть, Багрянова. И буду честна с тобой: даже если Макс узнает, что ты больна, он…
— Не остановится?
— Он… остановится, возможно. Но если ты ещё не поняла: Макс — не единственный, кто управляет игрой. Понимаешь о чём я?.. Те парни, в баре, половина из них замешана. Новые друзья Оскара. Они развлекаются так, Багрянова! Ставки между собой на «птичек» делают. И как думаешь, кто-то из них хочет спустить в утиль свои деньги?.. Кто-то хочет лишиться развлечения?.. Да плевать им на тебя и на твоё здоровье. Если Макс контролирует секретность компроматов ради честности игры, то те ребята контролируют всё остальное. И Макс считает себя главным только потому, что они ему это позволяют. Всё слишком далеко зашло, хоть и начиналось вполне безобидно. Не было ещё такого чувства, что за тобой следят?.. Может, всё-таки сядешь в машину?
— И… для чего ты мне всё это рассказываешь? — Чувство преследования, как по щелчку пальцев вернулось, так что с трудом удержалась от желания обернуться.
— Ты знаешь почему. — Щурит глаза. — А ты? Почему вообще свою болезнь скрываешь? Что в ней такого? Почему вся школа ломает голову над тем, что с тобой не так, а всё оказывается настолько просто?
Вздыхаю, прячу флэшку в карман куртки и отвожу взгляд в сторону:
— Потому что я так хочу.
Слышу холодный смешок Вероники:
— Ты странная, Багрянова. Очень.
— Мне пора.
— Стой, — вновь останавливает и таким взглядом смотрит, будто умолять собирается. — Просто… просто помоги мне, чёрт! Помоги вытащить Макса из этого ада! Ты же помнишь, каким он был?.. Помнишь же!
— Я не…
— Ещё не всё потеряно! Он… Макс он… одержим этой игрой, местью к тем, кого считает виноватыми в смерти Кости. Уверена, это так!
