Мэри уловила напряженные, тоскливые нотки в голосе и неохотно ответила:
— Нет, мисс. Записки не оставил.
У двери Мэри задержалась. Как и все слуги в Сомертоне, как и ее любимый, Джордж Редфорд, она была уверена, что граф испытывает глубокие чувства к Жасмин Уинфилд.
С тех пор как эта американка появилась в Сомертоне, граф стал совершенно другим.
Исчезла та мрачная, унылая атмосфера, которая царила в доме со дня гибели его жены.
Эти изменения не укрылись ни от кого в замке, и не было человека, который бы этому не радовался.
Разве они помолвлены? Конечно, если бы помолвка состоялась, о ней уже объявили бы.
— Я еще чем-нибудь могу помочь, мисс?
Жасмин постаралась не расплакаться.
— Нет, спасибо, Мэри. Я спущусь вниз, как только оденусь.
Когда экономка ушла, Жасмин посмотрела на свое отражение в зеркале.
Какая же она дура!
Что она себе напридумывала?
Что граф Сомертон, английский аристократ древнего рода, который может жениться на любой красавице из самых высших кругов общества, предложит руку и сердце девушке, с которой едва знаком?
Смешно, право слово!
Все, что он говорил вчера ночью, вероятнее всего, было сказано под влиянием момента, от радости, что он жив и что она помогла ему спасти важные документы.
— Могу понять, что он должен был лично доставить эти бумаги в Лондон, но наверняка оставил бы записку, если бы его чувства были такими же сильными, как и мои! — прошептала она себе, вытирая слезы дрожащими руками.
Нет, единственное, на ее взгляд, разумное объяснение: с наступлением утра пришло отрезвление, и под предлогом срочной поездки он решил уехать как можно дальше от Сомертона, чтобы положить конец тяжелым отношениям, которые, как он заметил, сам и завязал.
«Даже записки не оставил! Ничего! Этим все сказано!» — мрачно размышляла Жасмин, поспешно одеваясь.
Спустившись по лестнице, Жасмин увидела Мэри, которая как раз наводила порядок в большом зале.
Служанки и лакеи выносили обломки перил, чистили и скоблили серые каменные полы.
Мэри удивленно подняла голову.
Всего несколько минут назад она разговаривала с мисс Уинфилд, а сейчас гостья стоит здесь, одетая и готовая…
— Вы собрались покататься верхом, мисс? — изумилась экономка, заметив грязные кожаные штаны, которые девушка надевала накануне.
— Собралась, Мэри. Я полагаю, что моего коня, Метеора, на ночь оставили в конюшне замка. Тот… — она оглянулась на то место, куда упал бородач, — …человек приехал на нем. Я точно знаю.
— Да, Джордж обнаружил привязанного на улице жеребца, один из конюхов позаботился о нем. Но, мисс Уинфилд, куда вы собрались?
Жасмин повернулась к ней и натянуто улыбнулась.
— В гости к своим родственникам в Парсонаж-Деббингфорд, разумеется. Скоро Рождество, они ждут меня на праздники. Я буду благодарна, если вы распорядитесь немедленно отправить мой багаж. Возьму с собой только маленькую дорожную сумку.
— Но скоро вернется его светлость …
Жасмин резко взмахнула рукой.
— Уверена, что он будет очень занят в Лондоне, и, как вы понимаете, я больше не могу оставаться в замке, Мэри. Что мне здесь делать? Я всегда была непрошенной гостьей, а Ричард … то есть граф… не приглашал меня остаться!
Мэри не нашлась что ответить, и Жасмин отвернулась, решив, что сболтнула лишнего.
Экономка с тревогой заметила, как в огромных голубых глазах девушки блеснули слезы.
Неправильно все это, но Мэри ничего не могла сделать, чтобы исправить ситуацию.
Чуть позже внизу у лестницы собрались слуги, чтобы попрощаться с Жасмин, которая уезжала в сопровождении одного лишь юного конюха.
Это Мэри настояла на том, чтобы девушка ехала не одна.
Хотя снег местами растаял, дорога была плохая, и Мэри понимала: если она позволит гостье путешествовать в одиночестве, это может стоить ей места. Однако Жасмин неохотно согласилась ехать с провожатым.
Джордж Редфорд присоединился к стоящей на ступеньках Мэри. Он пришел в замок забрать своего пони, того самого, который сыграл важную роль в спасении графа.
Молодой фермер посмотрел на небо: полуденная голубизна вновь исчезла за свинцово-серыми тучами.
