— Я… я подумала, что вы сами скажете ему.
Люсия тихонько вздохнула про себя, постаравшись ничем не выдать своих чувств. Было очевидно, что миссис Дарроуби полагает, что только она может заставить его передумать относительно докторов.
— Очень хорошо. Я сейчас же оденусь и отправлюсь к нему. Он дома сегодня утром?
— Да, мисс. Он уже позавтракал и сейчас работает у себя в кабинете.
Вскоре Люсия, затаив дыхание, уже стучала в дверь кабинета.
— Да, Люсия?
— Маме стало хуже. Миссис Дарроуби спрашивает, не можем ли мы послать за доктором.
Сэр Артур шумно выдохнул и поджал губы.
— Она серьезно больна, сэр, — взмолилась Люсия. — Я бы не просила вас об этом, не будь дело настолько срочным.
— Ты можешь вызвать доктора Мейбери из деревни. Я не хочу, чтобы моя супруга страдала.
— А нельзя ли вызвать доктора Глоссопа с Харли-стрит? В грудных болезнях он разбирается намного лучше. В последний раз, когда мама заболела, он буквально сотворил чудо…
— Ты забыла, Люсия, что у нас нет денег на врачей с Харли-стрит? До тех пор, пока сегодня утром у нас не побывает с визитом лорд Уинтертон, сделку нельзя считать заключенной. Нет, Люсия, пока придется удовольствоваться доктором Мейбери.
С губ Люсии уже была готова сорваться гневная отповедь о том, что доктор Мейбери — выживший из ума болван, который не способен вылечить лошадь, не говоря уже о человеке, но она прикусила язык.
— Благодарю вас, — едва слышно проговорила девушка.
— И еще одно. Будь добра, надень что-нибудь поприличнее к визиту лорда Уинтертона, — окликнул ее отчим, когда она повернулась, собираясь уходить. — Надеюсь, ты не забыла о том, что обещала принять его? Я хочу, чтобы ты выглядела как можно привлекательнее, а это платье слишком простое.
Покраснев до корней волос, Люсия затворила за собой дверь.
«Да как он смеет?» — подумала она.
Но при этом девушка понимала, что возразить ей нечего. Отчим был прав. Платье из синей выцветшей шерсти, которое она надела, и впрямь было старым и поношенным.
«Ну вот, теперь мы уже не в состоянии одеваться так, как того требует наше положение, — с горечью думала она, поднимаясь наверх. — Сначала я переоденусь, а потом навещу маму».
Матери было очень плохо. Дышала она тяжело и со свистом, а хриплый кашель уже не прекращался. Миссис Дарроуби усадила ее в постели, поскольку, стоило ей откинуться на спину, кашель начинал душить ее.
Когда Люсия вошла в комнату, мать сидела к ней вполоборота, а миссис Дарроуби хлопотала, пытаясь ее покормить.
— Умоляю вас, миледи, съешьте хотя бы ложечку каши. Она очень питательная и пойдет вам на пользу.
— Уберите ее, пожалуйста.
Голос матери прозвучал хрипло и едва слышно, как у древней старухи, и на глаза у Люсии навернулись слезы.
«Это не моя мама, — сказала она себе. — Как она могла так постареть за одну-единственную ночь?»
— Посмотрите, миледи, к вам пришла мисс Люсия.
При этих словах мать повернула голову, и ее тусклые глаза на мгновение оживились.
— Люсия, родная моя.
— Мама, сегодня утром к тебе придет врач. Я только что позвонила ему.
— Доктор Глоссоп? — с внезапной надеждой спросила мать.
— Нет, мама. Доктор Мейбери. Он сказал, что постарается прийти как можно быстрее. Ему нужно сходить всего лишь на один вызов, а потом он прибудет в Бингем-холл.
Услышав это, мать как будто съежилась. В минувшем году, когда она болела, этот человек ничем ей не помог — потому что оказался сущим болваном!
Люсия немного посидела с матерью, а потом вдруг вспомнила, что после полудня пообещала нанести визит Эдварду.
«Не могу же я отправиться к нему, зная, что сюда пожалует лорд Уинтертон, — сказала она себе, поднимаясь с кресла и вызывая звонком миссис Дарроуби. — Я должна немедленно телефонировать ему».
Люсия попросила Джойс на коммутаторе соединить ее с ним. Она была уверена, что если даже телефонистка не знает номера лорда, ей будет нетрудно его найти. И спустя пять минут томительного ожидания, пока она взад-вперед расхаживала по холлу, телефон наконец зазвонил.
