Первым, кого она увидела, переступив порог, был лорд Уинтертон, и девушка была поражена в самое сердце, когда он кивнул ей в знак приветствия.
Вопреки ее ожиданиям увидеть пожилого человека, он оказался намного моложе и выглядел никак не старше тридцати лет от роду. А еще он был потрясающе красив.
В уголках его ярко-синих глаз собрались лучики морщинок, когда он шагнул ей навстречу.
— На балу вы не имели возможности свести знакомство с моей падчерицей, Люсией, — нараспев проговорил сэр Артур.
Лорд Уинтертон поднес ее руку к губам и поцеловал. От прикосновения его жестких усиков к ее нежной коже по телу девушки пробежали мурашки.
— Очаровательна, — сообщил он, отпуская ее руку. — Просто очаровательна.
Его чувственные губы изогнулись в улыбке, и вопреки всему Люсия вдруг почувствовала, как у нее учащенно забилось сердце.
— Я говорил с ней о том, что она может стать вашим секретарем, — начал сэр Артур. — И она согласилась с этим предложением.
— Меня уверили, что вы умеете обращаться со словами, — перебил отчима лорд Уинтертон, буквально пожирая ее глазами. — Мне нужен секретарь, обладающий именно такими талантами. Вы умеете печатать на машинке?
— Я обучалась в пансионе благородных девиц и с отличием сдала экзамены.
— Очень впечатляюще, — промурлыкал он, будто подразумевая, что имел в виду не только ее способности секретаря.
Под его пронзительным взглядом Люсия поневоле съежилась.
«Каков наглец! — сказала она себе, пытаясь подавить смущение. — Но при этом очень красив! Эдвард по сравнению с ним сущий мальчишка».
Лорд Уинтертон двигался с грацией и изяществом хищного зверя. Он пересек комнату, чтобы подойти к окнам, излучая чувственную самоуверенность.
— У меня есть пишущая машинка «Ундервуд» — по-настоящему примечательный аппарат. Вы уверены, что справитесь с ним?
— Мне уже приходилось работать на ней, — с апломбом заявила в ответ Люсия. — Работе именно на этой пишущей машинке нас обучали в пансионе.
— Превосходно, — сказал лорд Уинтертон, оборачиваясь, чтобы вновь вперить в нее пронзительный взгляд.
— Я должен отвечать на множество писем, которые получаю, — продолжал он. — У меня есть несколько деловых предприятий здесь и за рубежом, посему мне нужен кто-нибудь, обладающим острым умом и умеющий печатать на пишущей машинке. Сэр Артур, как мы с вами и договаривались, я готов взять вашу падчерицу на испытательный срок. Когда она может начать?
— Когда вам будет угодно, Уинтертон, — с довольной улыбкой отозвался отчим. — А теперь не желаете ли немного подкрепиться?
Люсия подошла к колокольчику и позвонила. Она заметила, что лорд Уинтертон неотступно следит за каждым ее движением.
В кабинет вошел Мостон, держа в руках поднос с чаем. Он умел превосходно предугадывать все желания своего хозяина.
Завязался разговор, тон в котором задавал лорд Уинтертон, рассказав несколько забавных случаев из своей жизни в Индии. К тому времени как чаепитие завершилось, Люсия не знала, что и думать о нем.
«Он кажется вполне приличным человеком… но его манеры! — думала она, подливая чаю гостю. — Такое впечатление, что он решительно не обращает внимания на то, что допустимо в обществе, а что — нет».
Спустя некоторое время сэр Артур обратился к ней:
— Люсия, ты не могла бы оставить нас с лордом Уинтертоном одних? Нам нужно кое-что обсудить.
«Замужество!» — со страхом подумала она.
Ничем не выразив своего негодования, она поднялась и подошла к лорду Уинтертону, чтобы пожать ему руку.
— Я буду с нетерпением ждать, когда вы начнете работать в Лонгфилд-маноре, — произнес он густым, сочным баритоном, и она вдруг затрепетала.
Люсия, почувствовав, что краснеет, поспешно вышла из комнаты.
«Какая же ты дурочка!» — выбранила она себя.
— Мисс Люсия, это только что доставили для вас.
Мостон шагал к ней с большим букетом экзотических цветов в руке. Она догадалась, от кого он, еще до того, как вынула визитную карточку из благоухающих лепестков.
— Благодарю вас, Мостон, — пробормотала она, переходя в гостиную.
«Желаю вашей матушке скорейшего выздоровления. Надеюсь вскоре увидеться с вами. Искренне ваш Эдвард», — прочла она.
«Быть может, я должна позвонить ему и поблагодарить за цветы? Собственно говоря, они, скорее всего, предназначаются маме».
Она звонком вызвала Мостона и попросила отнести букет в комнату матери, предварительно поставив его в вазу.
«Мама будет сожалеть о том, что не смогла сделать этого сама», — подумала она, вытягиваясь на софе.
