В горле у Люсии образовался комок.
«Как я могу признаться маме в том, что это является частью сделки?» — подумала она, глядя, как по щекам матери потекли слезы.
— Я уверена, что он не настолько плох, как о нем говорят… — начала было она.
— Ты его не знаешь. Ты еще очень молода и невинна и потому даже не представляешь, на что способны такие люди, как он. Он разрушил не один брак и готов походя скомпрометировать любую даму. Вот, кстати, только в прошлом году одной бедняжке пришлось удалиться на побережье.
Люсия сразу же поняла, что имеет в виду мать. Существовала только одна причина тому, почему молодых дам из хороших семей старались упрятать подальше от любопытных глаз.
А мать без остановки продолжала свою обличительную речь.
— Ну и потом, есть еще эта леди Шелли. Шокирующая связь!
— Леди Шелли? — переспросила Люсия, не успевая уследить за всеми поворотами их чрезвычайно занимательной беседы.
— Да. Я знаю, что не должна была слушать сплетни, но потом собственными глазами видела, как они устроили настоящее представление в Эскоте[15]. После этого твой отец запретил мне вообще когда-либо упоминать о них. Бедный лорд Шелли, старый глупец! Он даже не понимал, что творится у него под самым носом. Разумеется, теперь он скончался.
— Мама! Ты не должна волноваться и расстраиваться. Я вполне способна постоять за себя. А вот и миссис Дарроуби.
Люсия с радостью воспользовалась представившейся возможностью, чтобы увести разговор в сторону от лорда Уинтертона. Но разве мать только что не подтвердила худшие ее опасения на его счет?
«Она бредит — это лауданум», — подумала она, глядя, как миссис Дарроуби наливает составленную ею микстуру в бокал.
— Ну вот, миледи. Выпейте, прошу вас, это успокоит ваши нервы.
Мать проглотила зеленоватую жидкость и недовольно скривилась.
— У нее вкус жженого дерева, — капризно сообщила она.
— Это всего лишь травяной отвар, миледи, — увещевающим тоном заговорила миссис Дарроуби, метнув многозначительный взгляд на Люсию. — Неужели вы полагаете, будто я могла бы угостить вас какой-либо отравой?
Люсия в последний раз окинула быстрым взглядом батарею бутылочек на прикроватной тумбочке и мысленно отметила, что нужно подробно расспросить доктора Мейбери, что именно он прописал матери.
— Сейчас я ухожу, мама, но еще обязательно загляну к тебе перед ужином.
Закрыв за собой дверь, Люсия вернулась к себе. Перед ее внутренним взором вдруг встало выразительное и лукавое лицо лорда Уинтертона, и лишь немалым усилием воли она сумела прогнать воспоминание о нем.
«Что заставляет этого человека выглядеть… таким дерзким и самоуверенным? — спросила она себя. — Я должна буду держаться от него подальше. А еще мне понадобится дуэнья, тут мама права. Да, я буду настаивать на этом!»
На следующий день Люсия стала готовиться к встрече с Эдвардом. Она не забыла о том, что пригласила его в Бингем-холл на верховую прогулку.
За завтраком девушка старательно избегала любых тем в разговоре с отчимом, кроме обсуждения джема и повидла. Он выглядел погруженным в свои мысли и ни разу не упомянул лорда Уинтертона, за что она была ему благодарна.
Похоже, он даже не обратил внимания на то, что за столом она сидела в костюме для верховой езды.
Покончив с завтраком, она вышла из столовой и направилась на конюшню, чтобы проверить, все ли в порядке.
— Вы сегодня поедете на Флэше, мисс? — обратился к ней с вопросом Джек.
— Нет, на нем поскачет мистер де Редклифф, — ответила она. — Велите оседлать его, пожалуйста.
Глядя Джеку вслед, она спросила себя, догадывается ли он, что может ждать его хозяйство в будущем.
Но теперь, когда лорд Уинтертон пообещал оказать финансовую помощь, им уже не придется продавать лошадей.
— Люсия!
Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эдвард подъезжает к ней на Лайтнинге. Жеребец встряхивал темной гривой и фыркал.
— Доброе утро, Эдвард. Я вижу, Лайтнинг сегодня в прекрасной форме.
— Я бы сказал, что сегодня он решил показать свой норов, и мне остается лишь надеяться, что вы сумеете совладать с ним.
— Мне говорили, что я сижу в седле не хуже многих мужчин, а еще люблю, когда мне бросают вызов. Для вас я выбрала Флэша. Это очень приятный жеребец, который обожает есть маргаритки!
— В таком случае мне повезло, что маргаритки еще не распустились, — заметил Эдвард.
Люсия погладила Лайтнинга по гладкой мускулистой шее и негромко заговорила с ним.
— Вот так, мой хороший. Сегодня мы славно повеселимся.
