Если и был у маркиза в этом мире настоящий друг, то это его лакей Дженкинс.
Уравновешенный, с неторопливыми манерами мужчина лет пятидесяти, он служил у его светлости уже пятнадцать лет и был ему очень предан.
Маркиз целиком и полностью доверял Дженкинсу и, готовясь ко сну, обычно делился с ним своими впечатлениями за день. Лакей удивился, заметив, что сегодня маркиз явно не в настроении.
— Надо ли говорить, милорд, что все ваши арендаторы и слуги надеются, что вы женитесь на этой юной леди. Для всех это будет большая радость!
— Для всех, кроме самой юной леди, — поморщился маркиз.
— К сожалению, милорд, тут вы правы, — проговорил Дженкинс со вздохом.
Маркиз посмотрел на него с изумлением:
— Тебе об этом что-нибудь известно?
— Милорд, я знаю точно: эта леди
Эту фразу Дженкинс произнес тоном, не оставляющим сомнения в достоверности сказанного.
— И чувства леди настолько глубоки, что, боюсь, милорду будет трудно добиться ее расположения.
— Дженкинс, о чем ты? Кто сказал, что она любит другого?
— Леди сама так и сказала, милорд!
— Тебе?
— Нет, своему отцу. Джек, кучер Дрейтонов, ухаживает за моей племянницей Салли, она служит у вас младшей горничной. Когда они приехали днем, Джек пришел к ней на кухню поболтать. Салли — хорошая девочка, она сразу пересказала мне все, что узнала. По словам Джека, мисс Дрейтон с отцом ужасно поругались в карете, по дороге к вам.
— Из-за возлюбленного мисс Дрейтон?
— Да, милорд. Его зовут мистер Вейн Фримен, он американец. И мисс Лексия, судя по всему, по уши в него влюблена. И поэтому мистеру Дрейтону даже пришлось уехать из Штатов — ну, чтобы они с мистером Фрименом не виделись.
— Святые небеса!
— Отец запретил ей даже думать о нем, милорд!
— И она не может его забыть? — глухим голосом осведомился маркиз.
— Выходит, что не может.
— И сказала, что любит его? — последовал осторожный вопрос.
— Не только, милорд. Молодая леди пришла в неистовое волнение, расплакалась и заявила, что выйдет только за него или умрет!
— Понятно. Можешь быть свободен, Дженкинс.
— Доброй ночи, милорд!
И лакей с поклоном удалился.
Оставшись в одиночестве, маркиз погасил свет и долго сидел в темноте, обдумывая услышанное.
Он не был знаком с Салли, иначе знал бы, что она обожает мелодрамы и любовные истории, а Джек склонен все преувеличивать, особенно если хочет произвести впечатление на девушку.
Потом он подошел к окну и еще какое-то время в глубокой задумчивости смотрел на залитый лунным светом сад.
На следующее утро маркиз взял коня и направился к озеру, у которого они с Лексией беседовали пару дней назад. У него не было никаких конкретных ожиданий, но когда увидел ее вдалеке, понял, что был бы разочарован, если бы она не приехала.
Девушка тоже увидела его издалека и помахала рукой.
Она снова была в штанах, ехала по-мужски, и волосы ее были спрятаны под кепкой.
Маркиз надел старенький потрепанный костюм, который был на нем в их первую встречу.
Пару минут он с восхищением наблюдал, как она управляется с довольно крупным конем и тот повинуется малейшему ее движению.
Потом пустил своего скакуна легким галопом, указав рукой направо, на прогалину между деревьями. Лексия кивнула и поскакала туда.
Они встретились, и какое-то время их кони неслись галопом бок о бок, набирая скорость, подзадориваемые своими всадниками.
Лексия во всем была под стать маркизу. Ни намека на страх, какое бы препятствие ни встречалось на их пути: Лексия уверенно держалась в седле, когда ее конь перескакивал через высокую ограду или широкий ров. И если маркиз пришпоривал свою лошадь, то же самое делала и Лексия, принимая его вызов.
Ее близкое присутствие будоражило кровь маркиза.
Наконец они пустили коней шагом и вскоре остановились.
