— Хвала небесам! — воскликнула Лексия. — Наконец-то я смогу отдышаться!
— Вы знали, что я буду вас ждать?
— Наверняка не знала, но надеялась на это. Вы даже представить себе не можете, как это ужасно, когда ни с кем не можешь нормально поговорить!
— Я знаю. Это и моя проблема тоже.
— Слышали бы вы моего отца! Вчера он целый вечер только о вас и говорил. Теперь, когда вы с ним познакомились, он считает, что вы — просто чудо!
— Полагаю, вы попытались его переубедить?
— Пыталась, но вы были с нами очень любезны и этим усложнили задачу. Мне придется очень постараться.
— Прошу меня простить, мэм, — смиренно проговорил он. — В следующий раз я буду вести себя не столь любезно.
У ручья они спешились и отпустили лошадей напиться.
— Отец знает, что вы здесь и в таком виде? — с улыбкой поинтересовался маркиз.
— Я сказала, что еду с вами на конную прогулку, поэтому он не стал возражать. Но я, по правде говоря, приехала повидать своего друга Фрэнка…
Улыбка маркиза стала шире.
— Значит, вы на него уже не сердитесь?
— Не могу позволить себе такой роскоши, — последовал откровенный ответ. — Кроме него, настоящих друзей у меня нет. А еще, — Лексия улыбнулась, — он мой шпион во вражеском лагере.
— С его помощью вам будет легче разобраться в намерениях маркиза, верно?
— Ну конечно! И я надеюсь сегодня услышать от него много интересного. Что говорили о нас вчера вечером, когда мы уехали?
— Тетушки от вас в полном восторге! Они нахваливали вас его светлости очень долго и энергично.
— Что ж, теперь и ему будет сложнее от меня избавиться.
Маркиз усмехнулся:
— Он с удовольствием слушал, как вас хвалят, мэм. Хотя бы потому, что вы произвели на него приятное впечатление.
— Мило с его стороны… При том что я усложняю ему жизнь! Честно говоря, мне искренне жаль маркиза. Его принуждают жениться, а он этого не хочет.
— До сих пор он как-то справлялся, — сказал он. — И не забывайте: он вырос с мыслью, что супружество — это долг, который когда-нибудь придется исполнить ради блага семьи и рода.
— Но какая женщина захочет, чтобы на ней женились из чувства долга? И что за семейная жизнь у них будет? Глядя на мужа, что она прочитает в его глазах?
Лексия тяжело вздохнула.
—
Он кивнул:
— Маркиз разделяет ваши чувства. Он всегда надеялся, что где-то на свете есть женщина, которая полюбит его ради него самого, а не ради мирских благ, которые он может ей дать. И что, если не спешить, он сумеет ее найти. Но время идет, а она все не появляется…
— Думаю, я понимаю, что он должен чувствовать, — сказала Лексия искренне. — Нам всем хочется, чтобы нас любили ради нас самих, не правда ли? О, Фрэнк, если мы срочно что-то не предпримем, нас поженят раньше, чем мы успеем сообразить, что происходит!
— Нет. Я им не позволю.
— Я тоже так себе говорю, но даже если я и попытаюсь восстать против отца, я не знаю, каким будет результат. Мужчине намного легче отстаивать свои интересы. Поэтому, если вы так же решительно, как и я, настроены против нашего брака, у нас остается надежда.
Маркиз внезапно переменился в лице.
— Надежда на что? Что настанет день — и вы сможете воссоединиться с тем, кого любите?
Лексия бросила на него быстрый взгляд.
— Я знаю, — сказал он. — Я знаю про Вейна Фримена.
— Но откуда?
— Из разговоров прислуги. Конечно, джентльмену не очень приличествует получать сведения из таких источников, но я рад, что знаю правду.
— А что вы считаете правдой? — осторожно спросила девушка.
— Что вы любите этого человека и отец силой увез вас из Штатов — из-за него.
— Все было не так…
