даже спустя несколько лет. Видимо, родители учат своих птенцов узнавать «злодея» и нападать на него.
«Злодей» в эксперименте Свифта совсем не понравился воронам. Они сразу же агрессивно повели себя по отношению к ученому в маске. Они также не притронулись к еде, предложенной им Свифтом. Даже на следующий день, когда ученый в маске вернулся без мертвой вороны, они его избегали и вновь не тронули еду. Из этого ученые сделали вывод, что вороны понимали концепцию смерти и боялись ее. (Хотя, когда эксперимент воспроизвели с мертвым голубем, вороны реагировали куда слабее — это показало, что реакция вызвана только угрозой их собственному виду. Или то, что никто не любит голубей — даже другие птицы. Хоть они и умеют летать вдоль дорог.)
Хотя ученые не обладают способностями варгов, они весьма близко подошли к тому, чтобы увидеть мир глазами животных. Правда, обычные люди по-прежнему часто неправильно понимают братьев наших меньших. Вороны — одни из немногих живых существ, которые применяют жесты — клювом либо крыльями, — чтобы привлечь внимание сородичей к чему-то интересному. А еще они, похоже, могут общаться с людьми.
В своей книге «Разум воронов» профессор Бернд Хейнрих описывает интересную встречу между человеком, вороном и пумой. В горах Колорадо женщина работала на участке рядом с домом, когда заметила громко каркающего ворона. Когда птица села на камень поблизости, женщина оглянулась и увидела пуму, готовую на нее прыгнуть.
Как бы вы интерпретировали эту встречу? Женщина (не получившая ни царапины) считает, что ворон пытался предупредить ее об угрожавшей опасности. Хейнрих, проведший годы, изучая поведение и культуру птиц, с ней не согласен. По его мнению, ворон посчитал женщину подходящим обедом для себя и для пумы и уговаривал коллегу перестать тратить время и заняться добычей пищи. Не случайно в английском языке слова, обозначающие большие группы воронов, — «un-kindness» (недоброжелательность) и «conspiracy» (заговор). Как и другие падальщики, они традиционно воспринимаются как зловещие птицы, не в последнюю очередь потому, что слетались на поля битвы, питаясь телами мертвых. И, конечно же, четвертая книга «Песни Льда и Огня», рассказывающая об ужасных последствиях войны пяти королей, называется «Пир воронья»[18].
В естественной среде вороны часто объединяются с другими животными, в том числе с людьми, для взаимовыгодного сотрудничества. Например, волки и вороны охотятся вместе. Когда волков вновь завезли в Йеллостоунский национальный парк после их многолетнего отсутствия, это сотрудничество быстро восстановилось — стаи воронов следовали за охотящимися волками. То, что и волки, и вороны занимают особое место в нашей мифологии, и то, что их поведение нас до сих пор интригует, может быть связано с тем временем, когда мы были ближе к животному миру — возможно, тогда вороны действительно приносили своеобразные «вести».
Вполне вероятно, что наши предки — охотники-собиратели — следовали за воронами, слетавшимися на жертву волчьей охоты, зная, что там можно найти еду. Когда ты достаточно голоден, карканье ворона, увидевшего мясо, действительно может показаться доброй вестью от богов.
Всадник верхом на…
Путешествия в Семи Королевствах обычно сопряжены с использованием какого-либо четвероногого вида транспорта. Как правило, что не удивительно, быстрее всего можно доехать куда-то на лошади. Но и более экзотичные создания в Вестеросе оказались под седлом.
Дени, как и ее предки Таргариены, оседлала дракона — хотя нельзя сказать, что успех пришел к ней сразу. (В конце концов они с Дрогоном стали неплохой командой, но ей еще предстоит найти наездников для его родственников — Визериона и Рейегаля.) Нам мало известно о жителях Скагоса — они жестокий народ, по легендам даже каннибалы, но, если им надо куда-то отправиться по делу, они седлают единорога. А еще в книгах есть таинственный персонаж Холодные Руки, помогающий к северу от Стены сначала Лилли и Сэму, а потом Брану и Ридам. Он передвигается верхом на огромном лосе. А если мы отправимся на восточный континент Эссос, то там мы можем встретить кочевников из Джогос Нхай, разъезжающих по равнинам на своих полосатых черно-белых скакунах — зебрах.
Можно ли оседлать любое существо, на спине которого достаточно места для человека? И почему в нашем мире мы предпочитаем ездить на лошадях, а не на тех же зебрах?
Все не так черно-бело, как кажется на первый взгляд.
Мы, люди, одомашниваем животных уже около 20 000 лет. И за это время мы выяснили черты, подходящие для домашних животных. Они не должны быть слишком придирчивы к еде, не противиться размножению в неволе и иметь иерархию, чтобы человек мог заменить в ней вожака (будь то собака,
