отрезать ему член. Он был опасен, и я приняла единственное правильное решение. Я избавилась от него. Так поступил бы любой мужчина на моем месте.
Она бросила испепеляющий взгляд в сторону Руслана, но тот, кажется, ничего не заметил, погруженный в свои мрачные мысли.
— К тому же, — продолжила Снежана, — ты помнишь, что о Григории ходили какие-то отвратительные слухи. Лилия пожаловалась однажды Марте, а та растрепала всем.
— Какие еще слухи? — раздраженно сказал Анатоль. — О чем мы вообще говорим?
— О том, что Григорий домогался своей дочери.
Анатоль дернул щекой, а Пейл и Руслан на время восстановили концентрацию и повернули головы к Снежане.
— Как бы там ни было, староста был плохим человеком, и он потерял контроль над собой. Я выполола его как сорняк. И теперь всем будет лучше, если ты подыграешь мне и скажешь, что он умер от сердечного приступа, когда остался поговорить с Пейлом. Переволновался, схватился за грудь и его не стало.
— Как ты объяснишь дырку в его голове, мать твою? — возопил Анатоль. — Скажешь, что сердце вывалилось у него из затылка? Или предложишь отрезать голову, а тело сжечь, потому что его мерзкая рожа всех достала?
— Он споткнулся, упал и ударился головой о край стола, — в голосе Снежаны зазвучало раздражение. — Подтверждать все равно будете вы с Русланом. Руслан ты же не будешь вставлять нам палки в колеса? — Снежана повернулась к городовому.
Руслан вяло поднял голову и кивнул, наперед соглашаясь со всем, что скажет Снежана.
— Вот и славно! — кивнула медсестра. — Если мы расскажем все, как есть, люди набросятся на нас с Пейлом и будут считать, что мы с ним действуем заодно. А это не так: ни я, ни Пейл ни в чем не виноваты. Так сложились обстоятельства. Не удивлюсь, если Лилию убил ее папочка. Тогда я воздала мерзавцу по заслугам.
— Полегче, Шерлок, — поморщился Анатоль. — Я понимаю, все и так на взводе, и лишний раз лучше не разжигать. Пейл, ты-то сам что думаешь? Ты хочешь, чтобы мы устроили этот обман для тебя? Может, тебе проще уйти, откуда ты пришел? Тогда мы просто скажем, что ты убил старосту, предположительно убил Лилию. Приют проклянет тебя и заживет дальше своей жизнью.
Пейл поднял голову и мрачно улыбнулся.
— Хочешь, чтобы я ушел? Мне некуда идти. Если мне суждено умереть, то лучше я умру здесь.
— Приют — всего лишь маленький сонный городишко. Ты его растолкал, и он заворочался, как медведь в своей берлоге. Не понимаю, с чего ты взял, что умереть здесь — такая уж хорошая идея. Хочешь умереть — иди на войну. Там тебя ополовинят, как меня, и в тебе сразу проснется жажда жизни. Ничто так не пробуждает волю к жизни, как близость смерти.
— Моя жизнь — это война, — Пейл усмехнулся и снова уставился на свою изуродованную руку.
— Ну что, — сказала Снежана, — сделаешь, как я говорю?
Анатоль посмотрел на медсестру, потом на Пейла. Какой же удивительный ублюдок этот Пейл! Что же такого находят в нем женщины? Дело в его белоснежной коже, прозрачных волосах, ослепительной улыбке, ямочках на щеках или в чем-то другом? Что бы там ни было — он не держал на Пейла зла. Он чувствовал даже что-то вроде симпатии: «Моя жизнь — это война», надо же, а? А ведь он прав! Этот альбинос как бесконечно отступающая армия, сталкивающаяся с превосходящим противником и вынужденная снова и снова срываться с места. Из скольких мест его уже прогнали? Когда Пейл впервые появился здесь, всех завораживала тайна его появления: он шел по берегу реки, избитый, окровавленный, изможденный. Чужак менял тему, когда его спрашивали о прошлом, но для Анатоля все было ясно: Пейл проиграл в очередной битве против мира, мир проглотил его, подавился и выплюнул. Анатоль не хотел становиться частью этого мира, потому что с ним уже однажды поступили точно так же.
— Ладно, — кивнул Анатоль. — Будь по-вашему. Но я делаю это ради Приюта, а не ради тебя, Пейл Арсин.
Доктор ловко развернулся в своем инвалидном кресле, чтобы уехать, но на пороге столкнулся с Данилой и двумя мальчишками, выглядывавшими у него из-за спины.
— Доктор, вы здесь? — дрожащим голосом проговорил Данила. — Это хорошо! Там — беда… — и тут он увидел тело на полу, прикрытое одеялом.
— Здесь, как видишь, тоже, — вздохнул Анатоль.
У обеих сторон было чему удивиться и что рассказать друг другу.
Долгий, наполненный трагическими событиями день никак не хотел заканчиваться.
VI. Рукопожатие
