После того, как обнаружили тело Марты, кому-то в голову пришла здравая мысль: а что если проверить всех, кто живет один? Давно ли вы видели соседей? Это была здравая, но параноидальная мысль — выводы из нее могли быть чересчур далекоидущими. Но палец судьбы уже щелкнул по доминошкам, и события развивались стремительно. Тут и там люди вспоминали, что не видели соседей. Двери содрогались под ударами, надрывались замки, петли срывались под ударами плеч — и за закрытыми или полуоткрытыми дверями люди находили все новые и новые тела.
Приют охватила паника.
Все взгляды обратились к Руслану. Он — единственный в Приюте, кто олицетворяет закон и порядок. Но что ему было сказать? У него не было ни малейшей идеи, кто это делает и зачем. Он собрал граждан у Иггдрасиля и выступил с утешительной речью. Но его голос дрожал, в словах не было уверенности, и паника лавиной обрушилась на Приют.
Кто-то вспомнил, что доктор Анатоль собирался уехать из Приюта — и, по-видимому, уехал. Люди всерьез начали говорить о том, чтобы оставить Приют.
Мир сдвинулся с места, и Руслан не поспевал за ним. На него легло ужасное бремя: если он в ближайшее время не найдет убийцу, то Приюта больше не будет. Люди уйдут из него, и он останется здесь в одиночестве — старик, доживающий свои дни в мертвом городе.
Надо действовать. Надо что-то придумать. Вот только что?
В эти дни тяжелый груз лежал на сердце у многих людей. И Вера была одна из них. Суета города прошла мимо нее — у нее был свой повод для переживаний.
После того случая со Снежаной Пейл избегал встреч с Верой. Он находил какие-то глупые предлоги, но Веру это не очень задевало. Она утешалась в объятиях Василя, которого до этого избегала — точно так, как сейчас ее избегал Пейл. Но ее мучило чувство вины перед Снежаной, и девушка решила во что бы то ни стало поговорить с сестрой. Только отвечать за свои поступки страшно, и Вера все откладывала это.
Но в один день она проснулась с чувством необоримой решимости. Весь день она не могла ни о чем думать, кроме предстоящей встречи со Снежаной.
Вечером Вера тщательно подобрала одежду и чуть-чуть накрасилась, прежде чем выйти из дома. Она хотела выглядеть сногсшибательно, но при этом скромно, а это взрывное сочетание, требующее определенного мастерства. Благо, Вера им обладала.
Она не помнила, как добралась до дома медсестры — ноги сами донесли ее. Вере казалось, что все сорвется — Снежаны не будет дома, или будет ее сын, и они не смогут поговорить.
Она позвонила в звонок с тяжелым чувством обреченности. Вера поняла, что плохие предчувствия сбылись — более того, все оказалось хуже, чем она себе представляла, когда дверь отворилась, и за ней оказался — нет, не сын Снежаны — Пейл Арсин собственной персоной.
— Ох, — сказал Пейл.
— Ах, — сказала Вера.
Пейл смущенно улыбнулся, неловко, боком, скользнул мимо Веры и пошел прочь.
— Пейл, что?.. — Снежана подошла к двери и, увидев Веру, не закончила.
— Привет! — начала Вера робко.
— Что тебе нужно?
Голос Снежаны был таким холодным, что способен был изменить погоду в регионе на несколько лет.
— Я хотела поговорить, — сказала Вера глухо. — Просто поговорить.
Девушка удивилась, как звучал ее голос. Казалось, что ее горло промерзло от холодного приема и почти не способно было издавать звуки.
Снежана окинула соперницу исцеляющим взглядом.
— Ну заходи, что стоишь? — сказала она. — Глеб! — возвысила она голос. — Не хочешь прогуляться?
Подросток, ссутулившись, подошел к матери.
— Опять?
— Не опять, а снова, — огрызнулась Снежана. — Погуляй, мы недолго.
— Пойду тогда в магазин схожу, что ли, — уныло сказал Глеб.
— Только смотри, много не трать!
— Угу, буркнул подросток, одарив Веру недобрым взглядом.
Снежана попросила Веру снять туфли и пригласила на кухню.
— Чаю? — спросила хозяйка.
— Мне бы чего-нибудь покрепче, — сказала Вера, и это прозвучало как признание.
Снежана невольно улыбнулась. Она достала из шкафа большую бутылку виски, откупорила ее и налила в два стакана.
— Берегла для особого случая, — сказала Снежана. — Если это не он, то я тогда не знаю. Хочешь лимон туда выдавлю? У меня есть.
