должен заниматься своим делом.
– Что для вас инвестирование?
– Для меня это – ничего. Для меня инвестирование – это отвлечение нервной энергии. Вот для людей невозмутимых здесь легче, а я начну дергаться насчет того, что там делается. Если же вкладывать в недвижимость – то вдруг она упадет, если вкладывать в сахар – то вдруг он растает, ну и т. д.
– Вы когда-нибудь хотели активно заниматься биржевой торговлей?
– Разумеется, нет.
– Что для вас более важно – приумножать или сохранять существующий капитал?
– Лично для меня наиболее важно продолжать работать, чтобы мои книги, по возможности, хорошо издавались, и получать за это приличествующие гонорары. В том случае, если мои доходы от гонораров начинают превышать мои расходы, я считаю, что я здорово устроился и думать надо о том, что писать, а не о том, куда вложить деньги.
– Какой уровень годовой доходности вы считаете приемлемым?
– Когда пять лет назад я заключал первый договор с издательством «АСТ», я откровенно сказал издателю, что если бы с нами третьим на лавочку в сквере в тот прекрасный летний день перед рестораном «Астория» на Исаакиевской площади города Санкт-Петербурга присел бы дьявол и предложил бы мне подписать кровью договор, по которому я буду получать 100 000 долл, в год, разумеется, с учетом индексации, и все, что я буду писать, будет автоматически издаваться насыщающими тиражами всю мою жизнь, причем независимо от того, каковы будут доходы издателя, хоть миллиард долларов в год, то я бы подписал этот договор совершенно не задумываясь, потому что пять лет назад 100 000 долл, в год были тем заработком, который обеспечивал абсолютно все мои личные потребности, который давал мне достаточную свободу, достаточный уровень жизни, возможность поехать туда-сюда и делать то, что мне заблагорассудится. При этом чтобы не болела голова, что вдруг лопнут твои инвестиции или введут новый закон в России и тебя ограбят или что- нибудь еще. Значит, поскольку с тех пор доллар заметно помельчал, а цены заметно подросли, то, вероятно, сегодня (в ценах 2002-го) нужно получать 200 000–250 000 долл.
– Думаю, что 150 000 долл.
– Ой, больше. Вам виднее, вы экономист и финансист, но вот так вот по жизни, боюсь, что, по крайней мере, 200 000. Так вот, на мой взгляд, это как для Шуры Балаганова 6512 руб. или для Федора Михайловича Достоевского 2000 целковых, для меня сумма абсолютно достаточная. Мне никогда не нужна была яхта, не нужен особняк, не нужен «Майбах», а если и нужен, то покататься месяца два и хорошо бы продать обратно за те же деньги, потому что у меня, видимо, психология человека среднего класса по материальным потребностям. Если кто-то пытается кичиться тем, что у него часы за 40 000 или костюм за 10 000, то у меня такой человек ничего, кроме жалости, не вызывает, потому что бедный он, бедный: ведь, в сущности, у него кроме этих «котлов» и костюма ничего нет. В сухом остатке-то что? Вот предстанем мы все перед апостолом Петром, что у него будет? Да вообще ничего. Все, что у него есть, останется его семье, а если семьи нет, то вообще жизнь впустую.
– У меня в этой связи вопрос из двух подвопросов: считаете ли вы справедливыми гонорары авторам в России вообще и по отношению к вам лично?
