только старшины роты из четырех взводов и их замы, а также те курсанты, которые стоят в наряде по училищу. Остальные обязательно должны что-то делать. В один прекрасный момент командир, увидев меня слоняющимся без дела, спросил, почему я ничего не делаю. На что я ответил, что физорг роты ни к чему не прикреплен (не имеет места уборки), поэтому я по прошлым своим обязанностям помогаю контролировать процесс. После недолгих раздумий мне было предложено в течение трех дней дать предложения о моем трудоустройстве. Раскритиковав себя по полной программе (за то, что попался на глаза командиру) и ничего лучшего не придумав, я предложил пару кубриков объединить и сделать «спорткубрик». Ни у одной роты нет, а у нас будет. Вот это помещение я буду убирать (примерно сорок пятьдесят квадратных метров). На том и договорились. Я рассуждал так. Пока выделят, пока отремонтируем (вызвался сам все сделать, так как умел на уровне подмастерья штукатурить, класть кирпич и т. д.), пока то да се – пара месяцев пройдет. Так оно и вышло. Пару месяцев меня никто не трогал. В результате переоборудования получилась большая комната, из центра потолка которой свисал канат с боксерским мешком. На все это дело я посмотрел (большая площадь помещения и два больших окна) и предложил сделать образцовый спорткубрик. Для этого одну стену выложить зеркалами, пол накрыть матами и придать некий уют помещению, повесив шторы на окна (заодно мне казалось, что в этом случае удастся пореже мыть окна). А это еще пара месяцев. Где все это брать? Так как один из моих друзей – Андрюха Аверин – возглавлял профсоюз, то мы пошли к командиру с просьбой о вы делении финансовых средств на задуманное благоустройство. Сумма, которую нам удалось выбить, составила сто десять рублей (стипендия курсанта в то время была пятнадцать рублей, повышенная стипендия – восемнадцать рублей семьдесят пять копеек). Этой суммы хватило только на покупку одиннадцати больших зеркал. Вот как раз из-за нехватки финансовых ресурсов нам и пришлось заставить министерство «поделиться» с нами матами (взамен старых), тем более что они просто лежали на улице возле какого-то спорткомплекса (правда, были накрыты брезентом).
В конце концов образцовый спорткубрик мы сделали. Кроме этого, чтобы варвары не уничтожили «произведение искусства», необходимо было поставить замок, тем самым был увеличен фонд закрывающихся помещений, находящихся под нашим полным контролем. Потом мой друг Андрюха Захаров, большой специалист по фотографии, пролоббировал покупку оборудования для полного процесса изготовления фотографий, и этот «фонд» снова вырос.
Чтобы закончить историю с моим «трудоустройством», необходимо отметить, что она завершилась вполне успешно. Так как объем уборки явно увеличился, я обратился к командиру роты с просьбой о помощнике (предварительно договорился с товарищем, что если я смогу перевести его на «мой» объект уборки (он был прикреплен к трапу – лестница, по которой все постоянно ходят, и, естественно, она всегда грязная), то числиться будем вдвоем, а убирать ему придется одному). С учетом того, что практически все дежурные офицеры во время проверки нашей роты захотят осмотреть образцовый спорт кубрик, мое предложение о помощнике было вполне логичным. В результате все были довольны.
С Маней мы познакомились при весьма необычных обстоятельствах. 1987 год. Поздняя осень. Суббота. Вечер, но не позднее 22:30. Вся рота в увольнении. Несколько человек, которым некуда идти (не местные), находятся в роте и занимаются своими делами. Точно помню, что после занятия спортом я что-то в кубрике читал. Заходит парень и говорит, что нужно что-то делать. Я спросил, в чем дело? Он поведал мне историю, что несколько ребят (один старшекурсник, один, которого уже успели отчислить, и еще пара каких-то неопознанных субъектов довольно странного вида), привели в роту двух девушек. К одной начали приставать, в том смысле, чтобы она с кем то переспала. По его словам, она вся в слезах, пытается выйти, но ее не пускают. Нужно что то делать. Я пошел выяснять, в чем дело. Иду по роте, смотрю, возле кубрика стоят несколько человек, в том числе и незнакомые мне ребята. Интересуюсь, в чем дело, они говорят, что уламывают одну девчонку. Она категорически отказывается. Уже несколько человек пытались ее уговорить. Я предположил, что у них проблемы с головой. Отчетливо слышу, что в кубрике кто то плачет. Мягко всех посылаю (у меня была такая возможность) и захожу в кубрик. Общая картина. Темно. Сидит девушка и плачет. Вероятнее всего, у нее была истерика. Стоит какой-то парень и, угрожая ей, пытается договориться об интимных взаимоотношениях. Все, кто стояли снаружи, включая данного морального уродца, были одеты в верхнюю одежду. Я был в спортивных штанах и тельняшке (майке). Получается, что практически полуголый (нормальный вид после занятия спортом для похода в умывальник). Я кое-как выпроводил из кубрика этого субъекта. Подхожу к девушке, а она увидела, что очередной тип пришел и уже раздетый, стала плакать еще сильнее. Минут десять пришлось успокаивать, объясняя, что она полностью в безопасности, и как только она успокоится, мы отсюда уйдем. С горем пополам она пришла в себя. Вдруг открывается дверь и заходит Артур Шаль (тот парень, который пришел за мной). Он был тоже в тельняшке. Девушка опять собралась
