Одним словом, жизнь была прекрасна и полезна.
Выступая на соревнованиях по кикбоксингу, я получил травму – разрыв мениска
Выход на палубу во время шторма. С позиции нормального человека, не говоря уже об определенной ответственности за других людей (имеется в виду ответственность командира роты за бестолковых курсантов), решение о том, что кого из курсантов во время шторма (как правило, это начиналось после достижения волнением моря пяти балов) заметят на палубе, того по прибытии из рейса отчислят, является абсолютно здравым решением. Но курсанты, ребята в возрасте семнадцать-девятнадцать лет, – это особый тип подростков (принять решение пойти учиться в полувоенное училище, моряком, проучиться несколько лет и т. д.). В качестве примера можно привести одну более или менее разумную традицию, суть которой заключалось в том, что при сильном шторме (в нашем случае это было до семи балов) и вертикальной качки выйти на корму судна и простоять в течение шестидесяти секунд. На такой безрассудный поступок согласились трое. Я в том числе. То, что это глупо и сверхопасно, понимали все. Но как мог физорг роты, парень из Крыма [18] , женатый человек, не решиться на такую пустяковую затею? Такого не могло быть в принципе. Точную высоту кормы я не помню (думаю, не более пяти-шести метров от воды при спокойном море), но когда сильный шторм и вертикальная качка, это расстояние может увеличиться в два раза. Соответственно, когда ты стоишь на краю кормы, то получается, что ты резко поднимаешься наверх, а потом так же резко летишь вниз. Расстояние до воды может сократиться до полуметра. Стоять с открытыми глазами просто невозможно. Так и тянет за борт. Привязываться нельзя. Спасательный жилет надевать нельзя. Единственное, что можно (я так сделал) – схватиться руками не сверху, а снизу, давя руками вверх (для того чтобы упор шел на ноги). Если схватиться просто сверху (бортик чуть выше пояса), когда корма опускается с большой высоты вниз, есть вероятность свалиться за борт. Когда корма поднимается, то просто дух захватывает, но вылететь за борт маловероятно. Одним словом, довольно глупое и опасное занятие. Но молодость есть молодость. Конечно, никто не думал о последствиях, о родителях, женах (впрочем, я был единственным женатым), о людях, которые отвечали за нас, включая командира и капитана. Вероятнее всего, именно таким образом и вываливались курсанты за борт. В нашем случае была еще одна проблемка – скользкая палуба. При попадании воды на палубе в холодное время года образуется корка льда. Можно просто поскользнуться и сильно удариться. Такие случаи у нас были.
В конечном итоге я проспорил пять бутылок коньяка. Гена принял мое предложение относительно замены коньяка на шампанское. Свою часть пари я выполнил в полной мере. А вот Гена нарушил договоренность относительно совместного распития. Когда я в очередной раз находился в Москве, он с товарищем и двумя подружками совершил акт опустошения бутылок без нашей общей компании. На мой лаконичный вопрос, почему же так? Ответ Гены был прост. Ну что ты не понимаешь что ли. Девчонки же. Отчасти я с ним согласился.
Проиграл я, кстати, совершенно случайно. Мы шли с опережением графика дней на восемь. Но произошел форсмажор: в последнем порту
