сдаваться. Приказав убрать паруса, он готовился к битве. Египетские корабли отступили.
Айяз был разочарован тем, что не удалось взять Лоуренсу живым. Он надеялся, что удастся найти тело. Однако оно исчезло — скорее всего, выплыло через пробоину в днище корабля в реку Чаул. Оно так и не было обнаружено. «Таков был конец дома Лоуренсу, — писал хроникер Кастанеда, — и восьмидесяти португальцев, которые пали вместе с ним. Среди них были Жуан Родригеш Пакана, Жорже Пакана, Антониу де Сан-Пайу, Диогу Велью, судовой агент, брат Перу Баррету и многие другие, чьи имена неизвестны».
Поражению способствовало много соображений — честь, слава, страх, жажда наживы и просто неблагоприятное стечение обстоятельств. Последуй португальцы совету Арнау, весь египетский флот потопили бы еще на подходе. Но португальцам были чужды подобные способы ведения войны. Поэтому теперь они уплывали, потерпев серьезный урон. В Чауле потеряли не меньше двухсот человек. То, что удалось расправиться с сыном вице-короля, принесло султану Каира много славы и почета. Эта победа была для египтян доказательством доблести мусульманских воинов. Когда вести о триумфе, одержанном над «европейцами, наводнившими Индийский океан», несколько месяцев спустя достигли Каира, они стали поводом для всенародного празднования. «Султан, чрезвычайно обрадованный новостью, приказал бить в барабаны три дня подряд, — рассказывает Ибн Ийас. — Хусейн попросил подкрепления, намереваясь разгромить остатки европейских боевых сил».
Хусейн очень нуждался в людях. Победу при Чауле можно было назвать пирровой — она досталась слишком дорогой ценой. Хусейн потерял около шестисот — семисот человек, притом что общая численность его войск едва достигала восьмисот. Кроме того, воины, участвовавшие в бою с португальцами, теперь боялись мощи европейских пушек. Что же касается Айяза, то он отказался передавать Хусейну девятнадцать португальских пленников. Он хорошо с ними обращался и предоставил раненым лечение, а когда прибывали важные гости, с гордостью демонстрировал этих пленных. Айяз был достаточно мудр и осторожен, чтобы понимать — битва еще не закончена. В случае необходимости пленников можно будет использовать как весомый аргумент во время переговоров.
Португальские корабли отправились в Кочин, где их ждали гнев и горе вице-короля. Отступавшие были весьма озадачены, когда заметили, что за ними плывут три больших корабля. Только когда суда подошли ближе, на мачтах удалось разглядеть португальские флаги. Это были корабли капитанов, восставших против Афонсу ди Албукерка и отправившихся в Кочин жаловаться на своего командира.
Глава 14. Гнев франков. Март — декабрь 1508 года
Бунтовщики, присоединившись к уцелевшим в Чауле, продолжили путь в Кочин. В Ормузе же рвал и метал разгневанный Албукерк. В его распоряжении находилось всего два корабля. Пришлось смириться с постыдной необходимостью снять осаду и отплыть на Сокотру. В Ормуз Албукерк вернулся в августе, надеясь со второй попытки захватить город. Однако на этот раз жители хорошо подготовились. Недостроенный форт использовали в качестве боевого укрепления. Все подступы были перекрыты. Албукерку снова пришлось отступать.
В середине 1508 года Албукерк отправил много писем, а также отчетов в Лиссабон. Охваченный яростью, он писал Алмейде, который в это время еще был ниже по иерархии: «Если бы они не покинули меня, через пятнадцать дней Ормуз бы сдался… Представить не могу, что за обиды заставили их уплыть! Если эти люди утверждают, будто я дурно с ними обходился, прошу вашу светлость записать все их жалобы… Однако… [ничто] не может искупить их вины… дезертировать в военное время — непростительный поступок… какое бы наказание ваша светлость для них ни придумали, они его заслуживают!»
В письме, которое так и не было отправлено, Алмейда осыпает самого Албукерка упреками. Возможно, так на него подействовала смерть Лоуренсу и то, что по вине Албукерка не удалось вовремя перехватить мамлюков. «Синьор, напоминаю, что главная цель, с которой Его Величество отправил вас сюда, — охранять вход в пролив (Красное море), чтобы через него не могли возить специи из Индии, однако вы двинулись совсем в другом направлении — в Ормуз, и пролив оказался брошенным».
Албукерк был умен, бесстрашен и неподкупен, а кроме того, являлся блестящим стратегом. Он был преданным слугой короля во всех смыслах слова, однако Мануэл оказался слишком недальновиден, чтобы по достоинству оценить все эти качества. Многие черты его характера — высокомерие, самодовольство, склонность к одержимости каким-либо делом или идеей, а также некоторый эгоизм отпугивали многих. Во второй половине 1508 года мнения о дезертирстве из Ормуза разделились, позже породив многочисленные споры среди историков. В результате произошло разделение на фракции, между которыми происходили конфликты.
В этом эпизоде ясно выявились недостатки Албукерка как лидера — ему не хватало ни такта, ни умения налаживать отношения с подчиненными. Однако как завоеватель Албукерк, вне всякого сомнения, был грозен. Но случившееся в Ормузе подкосило его. Он поклялся не стричь бороду, пока город не будет снова захвачен. Албукерк записал поражение в Ормузе в список поражений, за которые был твердо намерен взять реванш.
В Кочине же разговор тоже шел о бородах. Среди фидальго борода считалась священным символом мужественности, статуса и боевой доблести. Портреты величайших португальских конкистадоров изображают этих людей гордо стоящими в одной и той же позе — руки на поясе. На них одежды из
