франков.
Любопытно какие. Дала хлеба беженцам после высадки или сообщила соседу, чтобы уносил ноги, а то супруг вознамерился отправить в тюрьму? Все равно разбираться не собираюсь. Но коллизия занятная. Скорее всего, не в первый раз, лишь до меня не доходило. А ведь прецедент и хороший шанс для юристов устроить процесс. Не стоит до судов доводить. Иногда справедливость выше законности.
— Что для вас важнее, мадам? — спрашиваю после паузы. — Роже Дебре или имущество?
— Родители не спрашивали меня, выдавая замуж, — ответила Мадлен, не колеблясь. — Нельзя сказать, что плохо жили. Не буду лгать, Роже хороший человек. Но он выбрал свой путь, а у меня сын. И я обязана думать о нем в первую очередь. А земля — единственное, что имеет ценность в этом мире и вечно. Единственное, ради чего стоит бороться и умереть!
— Искренне.
— Я должна оставить сыну нечто действительно важное и отдам за это что угодно!
— Все? — невольно переспросил я.
Наверное, мой взгляд был достаточно выразителен. Она сняла шляпку, аккуратно положила ее на стол. Извлекла шпильки, распустив длинные роскошные волосы, и начала расстегивать платье.
Глава 10
Отставка
В дверь осторожно постучали. Зря в эту пору тревожить не станут — что-то серьезное произошло. Перебираюсь одним движением на край кровати, Мадлен даже не повернула голову, лишь натянула простыню до подбородка, не открывая глаз. Сегодня состоялась благодарность за вмешательство. У женщины забирать приданое не положено! Обещания исполнил, силком не тянул — сама навестила. Нельзя сказать, что божественна в постели, однако абсолютно искренняя и отдается с удовольствием.
Отворил створку, обнаружив за нею Варгаса.
— Вам надо спуститься, — сказал тот уверенным тоном.
Откуда-то он лучше меня знал, когда положено обедать, сколько можно выпить и с кем непременно встретиться. До его появления никто себе не позволял мной командовать в подобном стиле. Ни слуги, ни адъютанты, ни женщины. Старею, что ли? Перестал сопротивляться и охотно принимаю заботу. Раньше вечно требовал не вмешиваться.
Почесав брюхо, накидываю мундир, засовываю ноги в сапоги и спускаюсь вниз по лестнице. Еще на середине слышу гул голосов и никак спросонья не могу сообразить, кому принадлежат. Оглядываюсь на следующего за спиной тенью Мендесу. Тот изображает каменное лицо. Ну и черт с вами и вашими сюрпризами, толкаю дверь в столовую.
— Папочка! — верещит голос, и на мне повисает уже немалой тяжестью Вики.
Обнимаю, целую и ставлю на пол, удивляюсь виду и росту. Пока в очередной раз воевал, она росла и превратилась почти в невесту. Очень симпатичная, надо сказать, барышня. Все же на мать весьма похожа, только кожа светлая. А Элизабет никто не посмеет назвать некрасивой даже сейчас, уже в неюном возрасте.
За столом, вокруг остатков моего ужина, сидит немалого размера толпа подростков. И две женщины. Дениз и неизвестная мне пухленькая мадам. Сейчас они дружно вскочили, глядя на родственную встречу.
— Она действительно ваша дочь, генерал Эймс? — с ужасом востребовала пухленькая.
— А это мои сыновья, — обнимая чинно ожидающих очереди за Вики близнецов, признаюсь.
Сомнения очень хорошо понимаю. Вики записана Харрингтон, а они Смит. Не хотелось с самого начала излишнего любопытства. Начальство в школе-интернате было в курсе происхождения учеников, а дальше, видимо, не пошло. И правильно. Вряд ли франки посмели бы тронуть детей, но задним числом вздохнул с облегчением, раз фамилия мало кому-то известна. Кажется, девочка не удержалась и похвасталась. Хорошо, закончилось без шума.
— Здравствуй, дядя Ричард, — сказал Хенрик, протягивая солидно руку.
— Рад видеть тебя целым и здоровым, — говорю, пожимая ладонь.
Межу прочим, взгляды, брошенные на Хенрика обеими женщинами, были достаточно выразительны. После предыдущего откровения они явно и его подозревали в роли моего сына. Оно и понятно. Оплата обучения производилась через одну контору, прибыли вместе и хорошо знакомы. Наверное, в глазах пухленькой мадам я оказался полностью морально разложившимся типом.
Выдернуть их с острова возможности имелись. Но по морю опасно, а на суше шли бои и метались по дорогам ополченцы с иррегулярами с обеих сторон, нередко действующие не лучше самых отвратительных банд. Какой смысл серьезно рисковать, когда могут продолжать учиться. Кстати, Элизабет
