— Будем знакомы.
И они разошлись.
Цветковой казалось, что она прождала эту Катю целую вечность. Та прибежала запыхавшаяся, в каком-то весьма нервном состоянии.
— Вот телефон! Звони! — сунула она трубку Цветковой.
— Ты чего такая? Заметил кто?
— Нет. Вроде тихо. Спят вертухаи, — выдала загадочную фразу Екатерина, из чего можно было предположить, что она еще и сидела.
Яна набрала номер, подумав: «Словно сатане звоню».
— Алло? Петр Иванович? Извините, что звоню ночью. Форс-мажор просто. Я — Яна Цветкова, помните? Мы тогда еще с Мартином… Вспомнили? Ну вот… Нет-нет, ничего нового по тому делу мне сообщить нечего. У меня по-другому делу есть что сообщить. По какому делу? Да тут вообще странная история. Ага! Та тоже была странная, точно! — Яна нервно рассмеялась. — Извините. Это дело совсем запутанное, но я, похоже, вспомнила лицо преступника. Какое преступление? Я расскажу при встрече. Да, и Мартин в курсе. Сейчас говорить уже не могу. — Яна поймала взгляд Кати и поняла, что ей надо закругляться с разговором. — Где я? В наркологическом. — Она сказала адрес больницы, номер отделения и номер палаты. — Все! Хорошо, я буду ждать. Спасибо, Катя. — Она отдала телефон новой знакомой. — Ах да! Сто рублей.
— Долго говорила. Сто пятьдесят, — произнесла Катя.
— Не гони волну! Сто! — резко ответила Яна.
— Эх, подруга, не кипятись! Ладно, ладно… Сто так сто. Все по тарифу. Я смотрю, ты баба правильная.
— Все говорят, что не очень, — вздохнула Яна.
— Все вокруг козлы, а ты — правильная! Это я тебе говорю, у меня глаз на людей наметанный! Ты, если в нашей столовке жрать не сможешь, несоленое все, тоже обращайся. Соль — сто рублей.
— Поняла, тариф один. А вы тут не первый раз, я смотрю, — улыбнулась Яна.
— Да, я тут старожил, — отмахнулась Катя. — Уже девяносто девять предупреждений, еще одно — и все! Проклятая привязанность! Знаешь, помоги мне, подруга! — вдруг схватила она Яну трясущимися руками.
— Чем?
— Выручи! — простонала Катя.
— Да чем?! — не понимала Яна.
— У меня палата на четыре койки, девчонки отчаянные. Пьют заразы! Пронесли водку и пьют! У них еще нет девяносто девяти предупреждений. А я лечиться легла, дальше — край! Не могу я, понимаешь? — с тоской посмотрела на нее Катя.
— Понимаю.
— Так вот, я держусь из последних сил, а они пьют при мне! Ты представляешь, каково это? Да меня затрясло всю, я телефон в карман — и к тебе! Не можешь переночевать там вместо меня? Я не потому, что здесь палата-люкс, лежишь одна, как королева. А только из-за того, чтобы водки не видеть, а так я человек общительный. А ты — наркоша, то есть на алкоголь у тебя нет реакции. Прошу, помоги! Отведи от греха, переночуй с девахами.
— Да ты успокойся! Я от народа тоже не шарахаюсь. В этой палате-люкс оказалась по настоянию спутника, когда сама без сознания была. Так что давай, не вопрос.
— Правда? А утром и девки пить закончат, и мы с тобой обратно метнемся! — обрадовалась Катя.
— А твои девахи против не будут?
— Да нет. Они резковатые, но тоже правильные! Скажешь, что Катька прислала, И все, вопрос закрыт.
— Хорошо, — согласилась Яна.
Не успела Цветкова войти в палату, как услышала шорох. В темноте сидели три женщины с таким видом, словно кол проглотили, руки держали кто за спиной, кто под столом, а в глазах читался испуг, как у маленьких детей, застигнутых за неприглядным занятием.
— Здрасьте! — улыбнулась Яна.
Повисла пауза.
— Это кто? — наконец спросила рыжеволосая женщина.
— Клиентка одна, виповская, я видела, как с ней возились в реанимации, наш Костя бегал и еще один красавчик, — ответила другая женщина, необъятных размеров.
— А… — с некоторым пренебрежением в голосе протянула рыжая. — Чё надо?
— Меня Катя прислала, — ответила Яна.
— Катюха? Зачем? — Женщины ей явно не доверяли.
— В карты я ей проиграла. Сегодня я здесь ночую, а она у меня. Где ее койка?
— У окна, — ответили женщины хором.
