– Тогда я скажу вот что: парни на заправке могли быть совершенно не теми людьми, которые убили носорога. Они могли приехать из христианской Эритреи или Эфиопии, и четки, которые были у них на шее, могли говорить о том, что они католики.
Паулина Диас показала другой снимок с камер видеонаблюдения на заправочной станции.
– Но что вы скажете о мусульманском амулете на зеркале заднего вида?
Юхан Экдаль придвинул к себе снимок и кивнул.
– Конечно, соглашусь, он выглядит мусульманским. Но знаешь, быть мусульманином – это не преступление.
– Я понимаю.
– Нет, ты выдвигаешь обвинения и делаешь необоснованные выводы о теории заговора.
Паулина Диас глубоко вдохнула, чтобы собраться с мыслями и сдержаться.
– Я осознаю, что у меня нет весомых аргументов. Единственное, чего я хочу, – это чтобы вы в ближайшие дни присмотрелись к сомалийцам в своих базах данных. Я знаю, что у вас есть список с именами сомалийцев, проживающих в Швеции, которых подозревают в финансировании терактов в Сомали и Кении. Там не каждый может продать рог за хорошую цену, а у «Аш-Шабаб» большой опыт в этом.
– Что у тебя за источники, можно спросить?
Тон Юхана Экдаля был снисходительным, как будто он считал, что следователю по преступлениям против окружающей среды следует расследовать мелкие правонарушения, не пытаясь разобраться в таких важных вещах, как незаконная торговля и терроризм.
– То есть что говорят в Министерстве иностранных дел США и Великобритании? – Юхан Экдаль выглядел смущенным, и Паулина продолжила: – Почему, вы думаете, США за последние годы вложили сотни миллионов в то, чтобы остановить торговлю слоновой костью и рогом носорога? Почему, вы думаете, Великобритания направила спецназовцев в Кению, чтобы обучать кенийскую охрану парка? Ну, потому что они уверяют, что потратили на это деньги.
Заместитель СЭПО немного заерзал в кресле.
– Откуда ты это знаешь?
– Есть хороший инструмент для получения информации, называется Google. Попробуйте как-нибудь им воспользоваться. Или можно встретиться с экспертами Интерпола, что я и сделала. И даже узнать, что «Аш-Шабаб» указал торговые центры в Великобритании, Соединенных Штатах и Канаде как объекты террористических атак.
Юхан Экдаль закинул ногу на ногу и принял важный вид.
– В любом случае сейчас я не могу активно заняться этим вопросом. Нам с головой хватает возвращения «Исламского государства» и визита правительства Афганистана на следующей неделе.
Паулина Диас собрала снимки, встала из-за стола и направилась к двери. Дотронувшись до холодной дверной ручки, она обернулась.
– Знаете, чего стоило «Аш-Шабаб» осуществить нападения в торговом центре «Вестгейт» в Найроби в 2013 году?
Заместитель СЭПО нахмурился.
– Понятия не имею.
– Рога носорога.
Она подняла палец, чтобы подчеркнуть сказанное, захлопнула за собой дверь и покинула штаб-квартиру СЭПО.
Заповедник носорогов Лимпопо, Южно-Африканская Республика
«Лендровер» починили, Роб и Табиса снова сели в него и отправились в гостиницу.
– Что ты думаешь о Томе Макнамаре? – спросил Роб.
Табиса пожала плечами.
– Почему ты спрашиваешь?
– Я хочу знать. Только честно.
Табиса сбросила скорость и посмотрела на него. Роб заметил, что она раздумывает, можно ли ему доверять.
– Ладно, – сказала она и перевела взгляд на дорогу. – Ты хочешь, чтобы я ответила честно? Я думаю, что он мудак.
– Хорошо, – кивнул Роб.
– Хорошо?
– Да, тогда я могу сказать тебе это. Я думаю, что видел Макнамару на вершине этой ночью.
Табиса резко затормозила, повернулась к нему и пристально посмотрела в глаза.
– Думаешь?
– Я почти уверен.
Он рассказал о силуэте, который видел ночью. Как мужчина снял шляпу, помял ее края и снова надел.
– Когда он пришел с Тинусом, мне сразу показалось, что я уже видел его раньше. А потом он, когда стоял у машины и пил воду, сделал со своей шляпой то же самое.
