сдержать волнения, услышав, что они идут на поиски именно молодильных яблок.
Антошин решил тогда, что мальчишке просто хочется поучаствовать в поисках чего-нибудь волшебного. А оказывается, все было куда проще и куда сложней! Парень шел спасать своих родителей, мечтал каким-то непостижимым образом вернуть их из Вырия.
И кто знает, может быть, в этом древнем мире такое и возможно.
Так. Всё. Надо действовать.
Возвращение в двадцать первый век, этот полубезумный Алекс — «охраняемое лицо», который послал полковника сюда, даже выполнение приказа — все это мгновенно перестало иметь значение.
Главное, чтобы мальчишка был уверен: он сделал все для спасения своих родителей. Всё. И даже чуть-чуть больше.
Получится — удача! Не получится — мальчишка не виноват. Всё, что можно, он сделал.
Вот как надо!
Антошин встряхнул Малко и сказал довольно резко:
— Вытри слезы! Ты — мужчина. Мужчина может плакать только в двух случаях: когда хоронит родителей и когда расстается с любимой. Больше случаев для мужских слёз не предусмотрено. — Не дожидаясь, пока парень окончательно успокоится, Антошин продолжил: — Давай попробуем оживить цветок. Должен быть какой-нибудь способ. Скатерть больше не пригодится — это ясно. Но подумай, что можно сделать еще. Может быть, твой мудрый отец тебе что-нибудь про это рассказывал.
На самом деле Антошин был убежден: оживить увядший цветок невозможно. Но сидеть и горевать — дело еще более бесполезное. Мальчишка должен твердо знать: он пытался, но у него ничего не вышло. Однако он сделал абсолютно всё.
Малко неуверенно протянул нож:
— Это тот нож, которым я чертил круг. Сделай им надрез на пальце и попробуй кровью окропить цветок. — Он посмотрел на небо. Глаз луны внимательно следил за происходящим. — Может, получится… — Мальчик вздохнул. — Вряд ли, конечно… Но иного выхода нет.
— Почему я, а не ты?
Мальчишка сам должен действовать, сам! Это очень важно.
Малко взглянул на полковника удивленно:
— Но ведь это ты сумел сорвать цветок! Тебе его и оживлять. Разве не понятно?
Как всегда, против его логики возражать было невозможно.
Антошин порезал палец.
Кровь неохотно закапала на цветок.
Малко посоветовал:
— Ты не на стебель капай — на сам цвет старайся попасть.
«Бред! — подумал полковник. — Самый настоящий бред! Но зато мы сделали все, что от нас зависит».
И вдруг…
Цветок ожил мгновенно. На секунду вспыхнула молния, показалось даже: яркий красный свет озарил кроны деревьев.
Малко закричал от восторга.
Антошин растерялся от очередного чуда.
«Это просто химическая реакция, — начал он мысленно себя успокаивать. — Вода ведь действует оживляющим образом на цветы? Букет сбрызнешь водой — и он словно оживает. Так ведь бывает? Бывает. А на цветок Перуна ровно таким же образом действует кровь. Вот и всё. Почему бы и нет? Никакого чуда! Химия. Наука. И больше ничего!»
— Пошли, пока не зашла луна! — торопил Малко. — Пошли скорей!
Он осторожно взял горящий красным цветок из рук Антошина и не пошел — побежал в глубь леса.
Антошин готов был поклясться, что это не Малко несет цветок, но цветок Перуна сам влечет его за собой. Маленькая красная молния тащила мальчишку туда, где были зарыты молодильные яблоки.
Нет, этого, конечно, не могло быть: цветок не в состоянии тащить человека — это противоречит всем законам всех наук. Но полковник все чаще вспоминал слова, которые сказал ему таинственный Голос: сказок нет, есть жизнь, потеряв которую людям проще считать ее сказочной и невозможной.
Вдруг цветок словно погас. Антошин уже приготовился снова резать себе палец: ранка зажила неестественно быстро.
Но на этот раз Малко совсем не расстроился, а спокойно произнес:
— Клад здесь.
Он снова очертил ножом круг и указал полковнику в самый центр.
— Копай!
