Хватая воздух ртом, Азамат хлебнул похлебки.
Пока обр не опомнился, Малко схватил его за волосы и еще пару раз макнул лицом в варево. Потом с силой толкнул Азамата на землю и исчез в чаще.
Тут как раз Тутай донес очередную ложку, вылил ее перед носом полковника и захохотал:
— Хочешь есть? Хочешь?
Азамат сидел на земле, пытаясь прийти в себя. Потом вскочил, оттолкнул Тутая, схватил Антошина за горло и прошипел:
— Что это было? Что?
Полковник сказал первое, что пришло ему в голову:
— А ты думаешь, Лешего можно просто так обижать?
— Лешего?.. — Азамат с остервенением ударил Антошина в живот. — Лешего, говоришь?
У Антошина ныла разбитая губа, болела голова, шея, теперь вот еще живот… Сам себе полковник напоминал отбивную котлету, которую вот-вот должны были изжарить.
Тутай подскочил к Азамату.
— Ты что? — возмутился молодой обр. — Мы же договорились.
— Пошел ты! — взревел Азамат и замахнулся, чтобы ударить приятеля.
Но рука его застыла в воздухе.
Взгляд Тутая затуманился, на лице возникла странная, нелепая, больная какая-то улыбка. Он спросил Азамата тихим голосом:
— Отец, это ты?
«Подействовало зелье», — понял Антошин.
Азамат брезгливо оттолкнул Тутая, тот упал.
— Отец, за что, за что? — плакал молодой обр, сидя на земле и размазывая по щекам слезы. — Мы же должны любить друг друга.
Тутай сидел смешно вытянув ноги. Он был похож на маленького обиженного мальчика.
— Что с тобой, Тутай? Ты с ума сошел?! — заорал Азамат, подбежал к нему, резко поднял его…
В этот момент и взгляд Азамата затуманился, и он тихо сказал:
— Зачем ты меня обижаешь? Маленьких обижать нельзя…
Выпив загадочного зелья, эти люди стали похожи на младенцев! Исчезла агрессия! Кровожадные обры в одно мгновение превратились в маленьких детей.
Малко выскочил из-за деревьев и начал разрезать веревки, которыми был привязан Антошин.
Веревки поддавались плохо, так что у полковника было время спросить:
— А чего ты им подлил?
— Чернобыльник это. Трава забвения. Полынь. Кто-то в деревне нам дал, спасибо доброму человеку. Это вообще-то лекарство, если мазаться. А если внутрь, да еще так много… Сам видишь, что происходит. Они забыли себя. Но это скоро пройдет. Пошли быстрей. — Малко посмотрел на обров. — Только сначала надо их убить, — произнес он нетвердо.
Чернобыльник… Чернобыль… Антошину показалось, что он где-то слышал это слово, но не помнил, что именно связано с ним. Но точно что-то неприятное.
Вроде бы где-то в двадцатом веке был взрыв на атомной станции, вроде бы это место называлось Чернобыль. Атомный взрыв… Радиация… Людей эвакуировали, и до сих пор в зоне взрыва никто не живет. Хотя сто лет с тех пор прошло…
Наконец упала последняя веревка. Антошин «отклеился» от дерева, едва не рухнув. Болело всё. А что не болело, то затекло. Идти было не просто трудно, а, казалось, вовсе невозможно.
Тутай и Азамат сидели на земле и плели венки из цветов и травинок. Они примеряли их друг на друга и были абсолютно счастливы.
«Как странно, — подумал полковник. — Когда человек забывает все, он превращается в ребенка… Невозможно поверить, что эти изверги тоже были детьми. Но ведь были».
Азамат вдруг увидел красивую пряжку на своем ремне и закричал радостно:
— Смотри, какая красивая!
— И у меня! И у меня! — подхватил Тутай, демонстрируя свой ремень.
Некоторое время они молча, по-детски сосредоточенно продолжали плести венки, изредка с любовью поглядывая на свои пряжки.
— Мой венок лучше! — воскликнул Тутай.
— Нет, мой, нет, мой! — возразил ему Азамат.
И два жутких обра, два воина, два человека-зверя начали смешно мутузить друг друга.
