Постепенно небо из красного превращалось в голубое.
Гулкая тишина, стоящая в ушах, завораживала. Уже даже плеска воды не слышалось.
— Пожалуйста, помоги мне…
— Слушай дорогу и правильно выбирай людей. Вот и всё. Если ты слышишь дорогу и правильно выбираешь людей, ты становишься непобедимым. Дорога, если ее слушать, обязательно выведет куда надо. А люди, если их правильно найти, всегда помогут.
— Почему дорога всегда выведет куда надо? Почему?
— Потому что дорога — от Меня. Всё, что Я могу дать человеку, — это дорогу. Но часто человек предпочитает слушать не дорогу, а самого себя и выбирать пути, которые больше нравятся ему, а не Мне. Помни: человека не предаст дорога, если он не боится ее слушать, и люди, если они выбраны верно. Все остальное может предать.
— А сам себя человек тоже может предать?
— Сам себя человек предает постоянно. Не знаю уж почему, но это вообще любимое занятие людей — предавать самих себя.
Свеча в руке уже почти догорела.
Как это уже было, Антошин не понял, а ощутил — Голос исчез.
Как много в этом мире у Антошина происходит впервые! Вот и сейчас он впервые в жизни пожалел, что любая молитва имеет окончание.
Полковник перевернулся на живот и нащупал ногами дно.
Рядом с ним стоял в воде Малко.
Больше рядом не было никого. Все люди сгрудились на берегу. Они явно были взволнованы, перешептывались о чем-то, показывая в сторону озера.
Антошин даже повертел головой, чтобы понять, куда это все смотрят, пока не понял: смотрят на них.
От людей отделился Седой и произнес торжественно:
— Вот два человека, которые осквернили нашу молитву! Они пришли сюда, чтобы оскорбить нас! Они присоединились к нам, хотя и не верят нашим богам! Это враги, и мы должны решить, что теперь с ними делать.
«Какой же из меня плохой физиономист! — расстроился Антошин. — Неужели не ясно: если человек все время улыбается, он не может быть искренним?! Прав был Голос: надо внимательнее выбирать людей, а я вот этого совсем не умею».
Антошин и Малко двинулись к берегу, где их ждали разгневанные люди.
4
Антошин внимательно оглядел стоящих.
Хотя часть из них и была вооружена луками и короткими мечами, полковнику показалось, что людьми движет скорее любопытство, чем агрессия.
К тому же они ведь только что молились…
Но даже молитва не уничтожает злобу.
Антошин видел однажды, как толпа ворвалась в храм во время молитвы и молящиеся тут же вскочили, схватили свое оружие и начали яростно отстаивать свою святыню, сея смерть направо и налево.
И все-таки… Что делает молящийся человек? Он творит свой собственный мир. Для верующего человека нет иного способа сотворить мир для самого себя. Творить мир… Мир творить… Миро творить… Умиротворение…
«Все-таки молитва должна приносить умиротворение. Должна! Надо попробовать с ними договориться, — решил Антошин. — Люди только что разговаривали с богами. Неужто они сразу набросятся на таких же, как они, людей, к тому же невинных? Попробуем. Ну а уж если не получится…»
Полковник поднял с земли свой меч.
Тут же к нему подошла девушка и, беззлобно улыбаясь, положила свою тонкую руку на его оружие.
Другая девушка подошла к Малко.
Выхватить меч, убить девушку, бежать в лес?
«Ты ведь хотел попробовать договориться, полковник. В чем, собственно говоря, виновата эта девушка с огромными зелеными глазами? Ты — инородец, ты — чужой в этом мире. Веди себя так, как полагается гостю».
Антошин безропотно отдал и меч, и нож. И даже поклонился зачем-то.
Глядя на полковника, так же поступил и Малко.
