Платье цвета полуночи

лежать на мраморе холодновато.

Вот так погребён был старый барон, и одна только Тиффани знала, где он сейчас. Он шёл с отцом по стерне, где жгли сухие стебли и сорняки, и стоял чудесный осенний денёк — неизменный, идеальный миг, застывший во времени…

Тиффани охнула.

— Рисунок!

И хотя она пробормотала это себе под нос, гости вокруг заозирались. «Какая я эгоистка! — корила себя ведьма. И тут же: — Ну он же наверняка там, на месте, куда бы ему деться?»

Как только задвинули крышку каменной гробницы — этого звука Тиффани в жизни не забудет! — девушка поспешила к Брайану. Тот шумно сморкался, а когда поднял взгляд, глаза его были красны.

Тиффани мягко взяла его под руку, стараясь не выдать волнения.

— Комнату барона ведь заперли, правда?

Сержанта такой вопрос явно шокировал.

— Ну ещё бы! А все деньги хранятся в большом сейфе в кабинете. А почему ты спрашиваешь?

— Там было нечто очень ценное. В кожаной папке. Её тоже убрали в большой сейф?

Сержант помотал головой.

— Тифф, поверь, после… — он замялся, — того небольшого недоразумения я составил опись всего, что было в комнате. Всё, что из неё выносили, я проверял и отмечал в блокноте. Карандашом, — для вящей убедительности добавил он. — Ничего похожего на кожаную папку из комнаты не забирали, я уверен.

— Да. Потому что госпожа Лоск побывала там раньше, — посетовала Тиффани. — Что за негодяйка! До денег-то мне и дела не было, потому что ни на какие деньги я не рассчитывала. Наверное, она решила, что в папке какие-то важные документы!

Тиффани поспешила обратно в зал и огляделась. Вот теперь Роланд стал бароном во всех отношениях. Так что и отношение людей к нему преисполнилось почтительности: гости теснились вокруг него и повторяли что-нибудь вроде: «Достойный был человек», и «Хорошо пожил», и «По крайней мере, не мучился перед смертью», и всё прочее, что принято говорить после похорон, когда толком не знаешь, что сказать.

Тиффани уже было решительно направилась к барону, но тут на плечо ей легла властная рука. Девушка скользнула по руке взглядом вплоть до самого лица нянюшки Ягг: та где-то разжилась кувшином эля, громаднее которого Тиффани в жизни не видела. Точнее (отметила она про себя), уже полупустым кувшином эля.

— Отрадно видеть, когда всё сделано как надо, — проговорила нянюшка. — Я-то старикана лично не знала, но, похоже, славный был малый. Рада тебя видеть, Тифф. Ты как, справляешься?

Тиффани взглянула в простодушные улыбчивые глаза нянюшки, а за ними — в суровое лицо матушки Ветровоск под полями шляпы. И поклонилась.

Матушка Ветровоск откашлялась — точно гравий захрустел.

— Мы здесь не по делу, девочка моя, просто хотелось короля поддержать.

— И мы уж всяко не из-за Лукавца прилетели, — весело добавила нянюшка Ягг. Прозвучало это так, как если бы она просто ляпнула не подумав; матушка Ветровоск неодобрительно фыркнула. Но в общем и целом, если нянюшка Ягг по чистой случайности роняла какую-нибудь дурацкую, неловкую реплику, это означало, что она очень тщательно продумала её заранее. Тиффани об этом знала, и нянюшка, разумеется, тоже знала, что Тиффани знает; и об этом Тиффани тоже знала. Но ведьмы нередко именно так себя и ведут, и всё отлично срабатывает, если никто не схватится за топор.

— Я знаю, что это моя проблема. Я с ней разберусь, — заверила Тиффани.

На первый взгляд, она сморозила несусветную глупость. Помощь и поддержка старших ведьм ей очень пригодились бы. Но как это будет выглядеть со стороны? У неё здесь свой, новообретённый удел, и о гордости забывать не стоит.

Нельзя сказать: «В прошлом я справлялась с трудными и опасными задачами» — потому что это и так понятно. Важно то, что ты делаешь сейчас, а не в прошлом. Это вопрос гордости. Это вопрос стиля.

А ещё — вопрос возраста. Пожалуй, лет через двадцать, если она попросит о помощи, люди подумают: что ж, даже самая опытная ведьма однажды может столкнуться с чем-то из ряда вон выходящим. И ей, само собою, помогут. Но если она попросит о помощи сейчас, что ж… ей помогут. Ведьмы всегда помогают друг другу. Но все станут думать: так ли она хороша на самом деле? Справится ли она? Надолго ли её хватит? Никто, конечно же, ничего не скажет, но все так подумают.

Все эти мысли промелькнули в её голове за долю секунды. Тиффани моргнула: ведьмы не сводили с неё глаз.

— Самоуверенность — лучший друг ведьмы, — сурово подвела итог матушка Ветровоск.

Нянюшка Ягг согласно покивала.

— В чём можно быть до конца уверенной, так это в самоуверенности, я лично всегда так говорила. — Нянюшка взглянула в лицо Тиффани и