— Не всю. Часть в качестве налога государству.
— А остальную?
— Пусть продают народу.
— Тогда ни я, ни партия не нужны народу.
— Не совсем, общее управление государством необходимо из центра.
— Нужно собрать Малый Совет и всё обдумать. До этого, мы же, как-то, жили.
— Именно, как-то.
— Ты меня раздражаешь. Неужели мы до этого не тот курс указывали и проводили? Всё было по ранее разработанному, обсуждённом и принятом на очередном съезде, партийному плану.
— В том то и дело, что мы жили по планам не нами разработанными, но Кремлём. А у них постоянные планы рассчитанные, чтобы народ всегда и вечно был беден, обманут и холуйственно предан.
— Это я и без тебя знаю. Поголовное рабство — основа коммунистической идеи. Но, сам курс был правильный.
— Да, но сам дьявол в детали прокрался.
— Вот те на. Детали в дьяволе — в земле, в траве, в рисе.
— Именно. И это главное. Сытый народ работает лучше: качественнее, быстрее. Менее склонен к бунтам.
— Что-то я многого в деталях не понимаю, не помню. Или мне об этом, раньше, мало кто говорил. Не настаивал. Что-то вечно и нудно о другом, не существенном, может, и не правильном болтали. Лозунги, прокламации, крики на съездах, музыка, песни. Всем было весело. Рожи толстые. Никто не голодал.
Генерал умно промолчал, а секретарь стоял, как неподвижный истукан с острова Пасхи.
Мао снова откинулся на подушки.
— СССР также живёт.
— Да. И поэтому тоже крепко отстаёт от США и Запада. Даже от никчемной и позорной Японии.
— Не понимаю, как это они что-то новое придумывают?
— Да, интересно. Вот сейчас наши агенты в Америке и Англии собирают информацию на какие-то счётные машины — компьютеры их называют. Внешне, чушь какая-то. Огромные шкафы, с какими-то детальками, с целый дом. Радуются. Продают друг другу. Премии раздают. Какая с них польза? Десять человек больше сделают, чем эта жестянка с лампочками. Да и наши специалисты не видят в них никакого будущего. Как они такую аппаратуру на самолёт поставят? На большие корабли, это ещё, как-то, и можно. А на ракеты? А они всё это в секрете держат. То ли промышленная деза, то ли чёрт что ещё? Не понимаю. Вот выписал их технические словечки: аноды, катоды, термокатоды, пальчиковые лампы, полупроводники, диоды, транзисторы. Не понять. Но, если вспомнить ранние самолёты, первые железные корабли — такие же, монстры из страшных снов. А прошло время: и на тебе — летают, стреляют, космос уже аппаратами занят. Рации, радары, телефоны — уму не постижимо. Нашему.
— Надо, чтобы наши учёные всё это постигли.
— Да, индусы, японцы посылают своих студентов в Штаты, Англию, Францию. Те приезжают оттуда, понимают, учёными становятся. Надо своих студентов посылать туда.
— Посылайте! Кто мешает?
— Надо решать на уровне правительства.
— Решим. Без проблем.
У Мао вдруг неожиданно и резко закатились глаза вверх, он тяжело и прерывисто задышал, хватаясь в области живота и сердца.
Генерал нажал кнопку, в комнату вошли трое врачей во главе с Ли Чжисуем, и личный телохранитель Ван Дунсин. Врачи начали производить расслабляющий массаж и одновременно укрепляющий укол. Контрразведчик резко выговорил глуховатым голосом: — Он должен жить. — Показал пальцем Вану: — Следи, пожалуйста, уважаемый Дунсин. — Секретарю показал выйти из комнаты. Сам, тоже, быстро вышел следом.
В коридоре начальнику общей охраны дворца.
— Товарищ полковник, полная караульная готовность ко всему. Посты удвоить, менять каждый час. Как монахи?
— Ожидают.
— Наверное, они больше не понадобятся. Председатель очень слаб.
— Они своё дело успели сделать?
— Может быть. Но, совсем не надо, чтобы о них знали лишние лица. Ван, главный монах, пусть тихо и незаметно, завтра, в любое время суток, исчезает из запретного города.
— А как это?
— Он знает. Его люди уже в столице.
