— Где ты сейчас?
— Перед мостом маршала Жюэна.
— Так, ладно… Скажи Пако, чтобы высадил тебя на набережной, самую малость не доезжая до Дворца правосудия, я тебя найду.
Фотограф с сожалением позволил Лоре выскользнуть из салона и без всякого удовольствия поехал дальше, держа путь к прокату, чтобы вернуть автомобиль.
Едва выйдя из машины, журналистка увидела Жана-Филиппа Рамо, шедшего к ней нервным шагом. Его озабоченный взгляд был опущен к земле.
— Очень мило, что пришел за мной. Здесь атмосфера слишком наэлектризована. У меня впечатление, что все это плохо обернется.
Лионский журналист уловил некоторое беспокойство во взгляде Лоры и нашел, что от этого она стала еще очаровательней.
— Мы постараемся избежать толпы. Мне она и самому не слишком нравится.
Они прошли несколько метров по направлению к полицейскому оцеплению и остановились перед маленькой дверью с железными оковками. Жан- Филипп Рамо толкнул ее.
— Давай за мной!
Темный сводчатый проход вывел их во внутренний двор, окаймленный зданиями эпохи Возрождения. Лора восхитилась галереями с двойными арками, опиравшимися на импозантные опоры в виде трех собранных в пучок колонн. Круглая башня с винтовой лестницей внутри была прорезана взбирающимися вверх арками, в которых затаились тени. Рамо не обратил на нее внимания и свернул во второй проход, ведущий на улицу Труа-Мари. Взявшись за дверную ручку, он подождал Лору, которая залюбовалась этим местом. Выйдя на свежий воздух, они пробежали несколько метров и заметили в конце улицы полицейский кордон, сдерживавший возбужденную толпу. Гул голосов все ширился и рос, страх стал осязаем. Оба журналиста провалились в чрево другого дома, чей фасад щеголял окнами со множеством нервюр. Входя во двор, Лора остановилась перед башенкой на угловой опоре в виде полусвода и запрокинула голову, любуясь величественной винтовой лестницей, которая словно поднималась до самого неба. Жан-Филипп Рамо положил руку на плечо Лоры:
— Только не говори мне, что ты не знала про
— Знала, конечно, — ответила она, не отрывая взгляда от тонко вытесанных из камня арок. — Но я о них знала только понаслышке. Никогда по ним не ходила… Это же великолепно!
— В Лионе полно прекрасных вещей. Вполне достаточно, чтобы ты позволила мне быть твоим проводником.
Телефон журналиста завибрировал. Он проверил полученное эсэмэс, ответил на него и предложил выйти через улицу Сен-Жан, чтобы вернуться в бар, где устроил свой штаб.
— Как ты узнала про «БПБК»?
— Расскажи мне сначала о третьем убийстве, — попросила Лора. — Почерк тот же?
— Похоже, это дело тебя по-настоящему заинтересовало!
— В самом деле. Ну так…
Рамо настоял на абсолютной необходимости хранить в секрете сведения, которые собирался сообщить.
— Почерк действительно похож, но не тот же самый: три удара по затылку вместо одного; жертва задушена с помощью мешка для заморозки, а не мусорного. Руки обмотаны толстой кулинарной нитью, а не связаны веревкой. Правда, касса тоже была обворована, но в этот раз оставили мелочь, ресторанные талоны и чеки.
— С чего бы такие изменения? Может, убийце что-то помешало? Или кто-то нарушил его планы?
— Пока неизвестно… Сейчас как раз собирают свидетельские показания, — пояснил Рамо, держа свой мобильник в руке.
— Думаешь, это может быть чем-то вроде «послания»? Может, этим убийца давал нам что-то понять?
— Не имею ни малейшего представления! Надо просто надеяться, что убийство было совершено тем же преступником, а не каким-нибудь психом, которому пришла охота подражать «знаменитому убийце» ради того, чтобы о нем заговорили в прессе и дали ему ощущение, будто он существует…
— Бред какой-то!
— Этого нельзя исключать. Ситуация становится неуправляемой. Полиция с ног сбилась, а префекта вот-вот удар хватит. Я даже не смог подобраться поближе к месту преступления…
— А вскрытие Жиля… что-нибудь дало?
— Ничего. Его скоро похоронят, но ждут еще нескольких членов семьи, которые живут за границей.
Рамо проверил свой телефон и с сожалением установил, что новостей нет.
— А теперь, когда я тебе рассказал все, что сам знаю, хочу снова задать свой вопрос: от кого ты услышала историю о новом бренде?
— От одного из убитых.
Похоже, что Жана-Филиппа Рамо этот ответ не удовлетворил.
