— Гад!
Мы пришли к массивным двустворчатым дверям. За ними оказался кабинет — видимо, какая-то кафедра. Столы, компьютеры, захламленные книжные полки, цветочные горшки, кипы бумаг повсюду — та особая атмосфера интеллигентского уюта, когда никто не заморачивается с аккуратностью, но зато весело и душевно.
Девушка подвела нас к коренастому пожилому мужчине с высоким лбом, переходящим в выдающуюся лысину. Что-то длинно и певуче сказала.
— О! Русские! — Внезапно заговорил он, вставая нам навстречу. — Редкие гости у нас, хоть Люблянский универститет и международный… Позвольте представиться — профессор Матьяж Дорогожный, преподаватель филологических наук. Учился в Москве. Откуда вы? Что сейчас в России? Присаживайтесь. Чем могу быть полезен?
Я опустилась на стул и принялась объяснять.
Профессор Матьяж слушал меня и хмурился.
— Вы, может, сектанты? — он покосился на Демжиса, чьи мужественные черты лица не несли отпечатка высшего образования.
— Нет-нет, что вы! — заверила я. — Но вопросы веры, Бога, души — это же очень важно! Неужели вы сами никогда не задумывались над тем, откуда возник наш мир, мы сами? Что такое жизнь? Почему люди так верят в разных богов, магию, приметы, и есть ли что-то за ними? Многие подтвердят, что есть, и магия работает — и что это, неужели всё случайности и шарлатанство?
— Боюсь, вы обратились не по адресу, — дипломатично ушёл от ответа профессор. — Это лучше в церкви…
— Мы там были! Но кто ответит на вопросы об устройстве мира лучше, чем учёные, которые изучают этот самый мир и его законы?
— Тогда обратитесь к физикам, химикам…
— Они не понимают по-русски! — я махнула рукой на дверь, за которой где-то были искомые профессора. Видя, что наш преподаватель встаёт, я запаниковала — неужто разговор окончен?!
— Демжис, ну сделай что-нибудь! Скажи ему!
— Что? — мрачно ответил колдун. — Ты всё правильно говоришь. Только он не физик.
Профессор Матьяж вытаращился на нас, как на нечто изумительное, и аж подался вперёд.
— Позвольте… На каком языке вы сейчас говорили?
— А? — я растерянно оглянулась на Демжиса.
— Ты невольно обращаешься к жителям моего мира на нашем языке, так моя мать тебя зачаровала.
— А что такое? Профессор Матьяж?
Тот снова шлёпнулся на стул, во все глаза глядя на нас.
— Я никогда не слышал подобного языка, понимаете, никогда! Удивительный звуковой строй… Откуда ваш молодой человек, говорите?
— Издалека, — уклончиво ответила я. Разговор принимал нежелательный оборот. — Что же, раз вы ничем не можете нам помочь, мы, пожалуй…
— Как же, могу, очень даже могу! — замахал руками Матьяж. — Агата, будь добра, позови сюда профессора Драгана и профессора Томаша. И профессора Клемена, если он ещё здесь, тоже пригласи. Я буду вашим переводчиком для них. Вы затрагиваете действительно интересные вопросы, и признаться, каждый мыслящий человек желал бы получить на них ответы…
Демжис удивлённо наблюдал резкую перемену настроения профессора.
— Чего он от нас хочет?
Я пожала плечами.
— Интеллигентных людей не поймёшь.
Когда помощница профессора Матьяжа привела с собой трёх преподавателей, на столе уже было расчищено место, извлечены из шкафов разномастные кружки, электрический чайник закипал, а профессор выставлял из недр стола пачку чая, банку ароматного кофе, коробку шоколадных конфет и бутылку пятизвёздочного коньяка.
— Благодарности от студентов. Что делать, не запретишь же им… Настя, Демжис, знакомьтесь: профессор физики Драган…
Низенький, осанистый мужчина с седыми остатками волос вокруг лысины степенно кивнул и сел за стол.
— Профессор химии Томаш…
Худощавый, морщинистый мужчина с острым взглядом без церемоний протянул к коньяку руку с длинными тонкими пальцами.
— И профессор биологии Клемен.
Кареглазый живчик улыбнулся и отсалютовал нам чашкой.
Пока Матьяж переводил коллегам цель нашего с Демжисом визита, чашки наполнились чаем и кофе, в который преподаватели по вкусу добавляли
