Я вцепилась магу в локоть двумя руками и запищала:
— Ты что! Нельзя! Подумают, что ты колдуешь!
— Собственно, я этим и…
— Нельзя, это считается грехом!
Ближайшая прихожанка нагнулась к уху другой и что-то зашептала. Я метала взгляды с Демжиса на зелёненькую табличку «EXIT» над резными дверями.
— Нащупал хоть что-нибудь?
Демжис выглядел озадаченным.
— Даже не знаю. Очень спокойное место… Замкнутое, не за что зацепиться…
— Давай в другую зайдём.
— Подожди, я тут не всё посмотрел. — Демжис повернулся к иконостасу с вратами.
— Туда нельзя! Кажется.
— Так может, там и есть…
— Демжис, пожалуйста! Тебе что, нужны лишние проблемы?
— Логично. Наведаемся, когда никого не будет…
О нет. Если у них есть всякие технические штуки, лампочки и таблички, то и сигнализация может быть!
Демжис взглянул на моё изменившееся от паники лицо и смилостивился.
— Ладно, пойдём. Ясно, поговорить с высшими силами тут не удастся.
Я застыдилась.
— Ты хотел расспросить священников…
— Я отсюда вижу, что нет смысла. Чувствую эмоции. Он верит в то, что читает, верит — но не понимает.
— Так правильно, оно же так и называется — вера! За пониманием надо идти к учёным, только они про параллельные миры ничего не скажут. А тебя сдадут спецслужбам на опыты, долгие и мучительные…
— Тупик, — подытожил Демжис. Мы наконец-то вышли на свежий воздух, и я с радостью содрала платок с головы. — Что дальше?
— Давай ещё куда-то зайдём.
Дорогу нам неспеша перешла облезлая кошка, обляпанная природой во все оттенки охры. Дёрнула хвостом и скрылась в клумбе.
Я напоследок оглянулась — купола стояли ровно и недвижимо, словно огромные негасимые свечи.
За полдня мы обошли несколько больших и малых православных церквей, заглянули в католический костел, побывали во дворе мечети и возле синагоги (входить внутрь я забоялась, так как плохо представляла нормы поведения в этих заведениях).
— Что скажешь? Поедем ещё к кришнаитам?
Демжис приуныл.
— А они такие же? В смысле, тоже церковь и обряды? Тогда нет смысла. Теперь я понимаю, почему ты до знакомства со мной не верила в колдовство.
— Так я была права, и эти церкви — просто большие копилки для сбора средств!
— Тоже нет. В них скрыто нечто, но я не могу уловить… Такое чувство, будто нырнул в реку с головой, плыву, и не понимаю, а где же вода.
Я хмыкнула и оглянулась. Вокруг нас шла самая обычная мирная жизнь. Люди гуляли, спешили по делам, болтали по телефону; машины гудели, трамваи грохотали — и так уже десятки лет. Налаженная жизнь безо всяких потрясений, без войн и революций, даже без существенных повышений цен — милая сердцу обыденность. С чего бы вдруг мне во что-то уверовать?
Демжис шумно принюхался. У меня созвучно заурчало в животе. Виной тому была пиццерия, мимо которой мы как раз проходили.
— Как насчёт поесть, а, Настя?
— Никак, — мрачно отрезала я. — Во всяком случае, не здесь. Если ты забыл, я сейчас не работаю, и денег у меня нет. А вместо того, чтобы искать работу, хожу с тобой по церквям. Если найдём какого-нибудь бога — стребую с него материальную компенсацию.
Демжис с сожалением оглянулся на вывеску, потом на меня.
— Скажи, почему ты до сих пор не замужем? Не надо было бы работать.
— Во-первых, по меркам нашего мира я ещё слишком молода. Во-вторых, средневековый ты мужчина, знай, что домашний труд ничуть не легче, да ещё и зависеть от мужа материально — фу…
Я не стала вслух озвучивать, что мало кто польстится на такую феминистку-атеистку.
— А третья причина?
— Ещё, наверное, я никогда никого не любила. Ну, то есть настолько, чтоб хотеть замуж…
