— Чтоб я знала!
Машины в нашей семье не было, и водить я не умела. Да и надобности не было, до этого дня.
Мимо проехал автомобиль. Ещё один. Время шло, а мы не могли придумать ничего путного.
— Скопируй у Алекса память, как у меня.
— Без толку. Тут не только знания нужны, — Демжис уныло повертел баранку, — а ещё и навыки. Пока они приживутся в другой голове, мы тут на неделю застрянем. Вот что вы, люди, делаете, если эта штука ломается?
— Вызывают эвакуатор, — начала перечислять я. — Просят помощи у других водителей. Иногда буксируют…
— Это как?
— Поломанную машину специальным тросом цепляют к кому-нибудь…
Демжис просиял, чмокнул меня в щёку и выскочил из кабины. Через минуту вернулся, держа в руках буксирный трос.
— В кузове валялся, я ещё чуть не упал из-за него.
Мы вышли на дорогу, но машины, как назло, решили устроить перерыв — ни одной не было видно. После десяти минут ожидания Демжис сунул трос мне, а сам упёрся руками в заднюю часть машины, напрягся и покатил её вперёд.
— Идеально! — восхитилась я. — Так и кати всю дорогу.
— Она короткая, — Демжис опять не уловил сарказма. — Дальше поворот на большую трассу.
Тут он преувеличил. Чуть более оживлённая, «трасса» не отличалась от просёлочной дороги. Такая же чистенькая и идеально ровная. Германия же.
Несколько легковушек мы пропустили, боясь, что они не потянут фургон. Следующим вдали показался дальнобойщик — этот длиннющий многоколёсный монстр дорог.
— То, что надо! Настя, залазь в кабину.
Пока я послушно усаживалась и пристёгивалась, Демжис прицепил трос к нашей машине и взял другой его конец наизготовку. Это показалось мне странным, но всю беду я поняла слишком поздно. Демжис не голосовал, не просил притормозить, только смотрел, прищурясь, как белый «корабль дорог» величаво тащится мимо. Но как только дальнобойщик отъехал на пару метров, мой средневековый парнишка ловко метнул трос, так, что зацепил им перекладину на заднице грузовика, и запрыгнул в кабину, лихо, как на коня.
— Что ты натворил!
— Где? Он даже не заметит…
Трос натянулся, нас потащило за грузовиком, но недалеко. Демжис слишком плохо понимал в машинах. Это не санки на верёвочке, её и заносит, и рулить при буксировке всё равно надо, и тормозить… И вообще мы им, кажется, бампер оторвали своим тросом.
Уже через пять минут водитель-дальнобойщик, смуглый, поджарый, с проседью, стоял вместе с нами у обочины, и, размахивая руками, бешено ругался на неведомом мне языке. Правда, что-то вроде «идиоты» явно повторилось несколько раз.
Мы виновато слушали. То есть, я виновато, Демжис — вдумчиво.
Сделав жалобные глазки, я заныла:
— Простите, мы в отчаянном положении…
Водитель запнулся, помотал головой: не понимаю. Я молитвенно сложила руки — международный, вроде бы, жест.
— Помогите, мы в трудной ситуации… Ду ю спик инглиш?
Мужчина опять помотал головой, но ругаться перестал. Сделал руками движение, будто раскрывал книжку. Наверное, хотел посмотреть наши документы, подумала я с тихой паникой… Но Демжис лучше истолковал жест шофёра, и достал из кармана купюру. Ого. Алекс, видно, мелочи с собой не носил.
Водитель совсем умолк, но из-за его спины вылез второй, сначала я его не заметила. Низенький, почти что карлик, тоже брюнет, но более молодой и азартный, он, увидев деньги, явно решил не упускать их. Напарники малость покричали друг на друга, Демжис достал из кармана ещё несколько купюр, и дело решилось. Ребята помогли нам правильно закрепить трос, жестами, звуками и ругательствами загнали в кабину, и карлик уселся за баранку, показывая Демжису, как рулить, тормозить, переключать передачи и прочие премудрости. Маг сидел рядом. Меня же отправили в кабину грузовика, к поджарому дальнобойщику.
День клонился к закату. Теперь, когда наши шкуры в безопасности, настал черёд других потребностей. Я изучила свои когти. Не так уж и страшно, на первом курсе института у меня уже были похожие, только нарощенные в маникюрном салоне. К сожалению, вскоре выяснилось, что мальчики предпочитают безопасных и не когтистых.
Водитель не обратил на странные ногти особого внимания. Мурлыкало радио. В желудке заурчало.
— Хм… Мужчина…
— Ий Михоэль! — откликнулся тот. Постучал себя по груди. — Михоэль!
