Все трое упали. Четвертый стонал на полу – там, куда его отбросила алломантия Вакса.
– Ух ты! – восхитилась Ме-Лаан.
– …Сказала женщина, которая только что оторвала половину собственной руки.
– Могу вернуть на место. – Ме-Лаан подобрала свое предплечье и надела его обратно на лезвие. В том месте, где она порвала кожу, капала кровь. – Видишь? Как новенькая.
Фыркнув, Вакс сунул алюминиевый пистолет за пояс:
– Сама выберешься?
Ме-Лаан кивнула:
– Хочешь, чтобы я забрала оружие, которое ты сдал?
– А ты сможешь?
– Скорее всего.
– Это было бы прекрасно. – Вакс подошел к террисийке, проверил, действительно ли та мертва, и, обследовав ее карманы, нашел пистолет, из которого она убила Келесину. И кое-что еще. Металлический браслет из чистого золота.
«Террисийка сняла это с Келесины», – подумал Вакс, вертя его в руке и вспоминая, как убийца присела перед трупом хозяйки особняка.
Он зажег сталь и убедился, что догадка верна. Вакс чувствовал браслет, но луч оказался гораздо тоньше, чем полагалось. Это была метапамять, да к тому же под завязку заряженная исцелением.
– Келесина была террисийкой?
– Откуда мне знать? – откликнулась Ме-Лаан.
Засунув браслет в карман, Вакс схватил ящик-телеграф, который хотел отправить в Элендель для изучения, и швырнул его Ме-Лаан:
– Прихвати это, если не возражаешь. И до встречи в отеле. Будь готова покинуть город. Сомневаюсь, что мы останемся тут на ночь.
– А ты ведь был уверен, что мы выберемся отсюда без драки…
– Такого я никогда не говорил. Я сказал, вряд ли дела пойдут настолько плохо, что мне понадобится Уэйн. Они и не пошли.
– Семантическая уловка.
– Я аристократ. Мне положено хоть чему-то научиться от равных себе. – Вакс отсалютовал Ме-Лаан маленьким пистолетом, после чего спрыгнул с балкона, замедлив падение с помощью монеты. – Стерис?
Она выползла из ближайшего кустарника.
– Как все прошло?
– Плохо. – Глянув на потолок, Вакс снял смокинг. – Похоже, я случайно позволил им предположить, что мы замешаны в убийстве леди Келесины.
– Какая досада.
– Все зависит от того, смогут ли они доказать, что пули выпустил я, – продолжал Вакс, – и сумеют ли найти на месте преступления мои отпечатки. Так или иначе, наверняка предоставят фальшивые свидетельские показания, из которых будет следовать, что я явился сюда именно для того, чтобы убить Келесину. Хватайся за меня.
Стерис так и сделала – и с немалым рвением. Ей действительно все это нравилось. Вакс вытащил пули из пистолета двадцать второго калибра и сжал их в кулаке, потом оттолкнулся от монеты внизу, и они со Стерис полетели к потолку. На лету бросил пули в сторону застекленной крыши и толкнул их веером, чтобы ослабить окно, после чего поднял над головой руку – обмотанную смокингом – и, разбив стекло, оказался вместе со Стерис посреди клубящегося тумана.
Когда Вакс сориентировался, они приземлились на крышу. Снаружи, в тумане, он почти сразу же почувствовал себя лучше, и рука – которую терзала жгучая боль, после того как террисийка вырвала у него пистолет, – перестала пульсировать.
– Узнал что-нибудь полезное? – спросила Стерис.
– Не уверен. Большая часть того, что я подслушал, касалась восстания против Эленделя. Я знаю, что Эдварн направляется в какое-то важное место. Он назвал его… вторым участком? И еще что-то сказал о неком устройстве, – думаю, речь шла о том кубике, который нашла Мараси.
Покрепче прижав к себе невесту, Вакс алломантическим толчком послал их вверх, сквозь туман, по направлению к отелю. Стерис испуганно жалась к нему, но с благоговением разглядывала огни распростершегося внизу города.
– Он приказал убить Келесину, – отрывая ее от этого зрелища, заговорил Вакс. – Я должен был это предвидеть. Должен был предугадать.
– По крайней мере, ночь туманная. Им будет трудно нас выследить, – перекрывая шум ветра, выкрикнула в ответ Стерис.
– Ты сегодня хорошо справилась. Очень хорошо. Спасибо тебе.
– Это было увлекательно, – сказала она, когда Вакс опустил их на крышу.
Улыбка Стерис, такая неподдельная, согрела его. Она была доказательством того, что, несмотря на его неприязнь к политике Бассейна, здесь все-таки жили хорошие люди. Искренние люди. Удивительное дело, но почти то же самое Вакс подумал о Дикоземье – вскоре после того, как туда приехал.
