— Он в поселке живет. Жена больная, квартира маленькая. В сторожку нам нельзя: туда разные чиновники приходят. И вообще… Много ты видел, чтоб кто-нибудь кого-нибудь к себе брал? Вот, например, твои родители. Взяли бы себе сироту какого-нибудь?
— Ну ты загнул! Мои родители! Им такого добра не надо!
— Ну вот видишь! Да что там — твоим родителям… Тут свои дети некоторым родителям на фиг не нужны… Так что… Спасибо дяде Паше, вот и всё. Мог бы турнуть нас давным-давно.
Костерок догорел. Искрили только уголья. Пора пришла спать укладываться.
Но что-то еще удерживало всех у догоревшего костра.
Глава 17
A-а, вот что!
— Всё, нарисовал! — Васька вернулся к почти полностью потухшему костру, держа в руках лист бумаги.
Света взяла лист из его рук. Мы все, ученики «художки», кроме спящего Лёнчика, столпились вокруг нее, чтобы разглядеть рисунок при свете звезд.
— Подождите, — остановил нас Денис. — У меня есть фонарик. Только идите в тот край галереи. Оттуда тоже пограничникам света не видно.
Мы передвинулись в конец галереи и включили фонарик. Что-то странное встретило нас на листе. В тонких, казалось бы, хаотично переплетающихся линиях рисунка всплывало лицо Оли. Определенно, это была она, и именно с тем выражением, которое показалось мне замечательным полчаса назад.
Вот это да-а!
— Ну и ну! — не удержался Колька. — Дает!
— Посвети-ка мне, я поближе рассмотрю, — попросила Оля. — А что? Похожа вроде. Только как это он так?
— А он всегда так, — пояснил подошедший Денис. — Какие-то линии, палочки, точки. По-своему, а не по-нормальному. Ему за это все время двойки по рисованию ставили в интернате.
Мы вернулись к костру.
— Ему надо учиться, — заключил я. — То, что он делает, — это здорово. Это — неординарно!
Все-таки я был сыном преподавателя.
— Да я знаю, — махнул рукой Денис. — Только как это сделать?
— Я постараюсь что-нибудь придумать, — неизвестно почему пообещал я. — Может, родители помогут…
— Придумай.
Родители! Я напомнил всем о родителях! В первую очередь себе. Родители, возможно, сейчас не находят себе места, ведь нас нет в лагере вторые сутки. Им, наверное, уже сообщили, что мы потерялись. Ужас! Бедная мама… отец…
— Хоть бы телефоны здесь работали… — вздохнула Света. — Меня родители убьют.
— И меня… — вздохнул Колька.
— Не убьют вас ваши родители! — усмехнулся Денис.
— А ты… — Оля подступила близко к Кольке. — Это же ты Лёнчика толкнул! И даже прощения не попросил!
Прорвало Оленьку!
— Да я же не специально! Я нечаянно! — начал оправдываться Колька.
— Если бы специально, мы бы с тобой вообще не разговаривали!
— Я не обязан прощения просить! Я его даже не бил! Он сам свалился! — пошел в наступление Колька.
— Ты… Ты… — замахнулась на него Оля.
— И что ты мне сделаешь?! — усмехнулся Колька и легонько отодвинул Олю.
— Руки убери! — вскрикнула она.
Я встал. Эх, как бы я врезал этому Кольке! За всё!
Но между мной и Колькой встал Денис. Он отреагировал быстрее меня.
— У-у, как тут все запущено… — вздохнул он, положив мне руку на плечо. — Давайте спать, детки. Успокойтесь. Ваши папочки и мамочки приедут и заберут вас отсюда, целеньких и здоровеньких. Только без сокровищ…
Мне вдруг стало стыдно.
— Лёнчик больше всех мечтал сокровища найти, — сказал я.
