сторону журналом: — Дай-ка угадаю? О’Коннор? O’Брайен? О’Хара?
— О’Нил, — с вызовом ответила она и, подумав, добавила. — Боевик ИРА.
— Ничего себе, — присвистнул он. — Веселая у меня компания.
— Ты не англичанин, — заметила она.
Он презрительно фыркнул.
— Американец?
— Угадала, — отозвался он лениво.
— И что ты натворил?
— Как-нибудь расскажу, — процедил он. — Если захочешь.
— Я сейчас хочу, — смело заявила она.
— А мне плевать, чего ты хочешь, — отрезал он. Рыжая девка уже изрядно его достала. Но Бриджит его демонстративное равнодушие уязвило. Ей захотелось задеть его побольнее и понаблюдать за реакцией.
— Правда, что ты убийца?.. — начала она, но даже не успела заметить, как оказалась пригвожденной к стене — так, что не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть. Его локоть уперся ей в горло, перекрыв воздух. Бриджит захрипела.
— Еще один вопрос и тебя уже ничего не будет интересовать в этом бренном мире, — тихо произнес он, и от звука его голоса она оцепенела, как от шипения кобры.
— Пусти, — еле слышно потребовала она, но он не торопился.
— Ты меня поняла? — спросил он.
Бриджит сама не понимала почему, ее, отважную и нахальную, охватила мелкая дрожь, хотя она смутно осознавала, что вряд ли он прикончит ее прямо сейчас.
— Между прочим, — сипела она полузадушено, — я убила больше тридцати человек.
— Впечатляет, — его ледяную гримасу с трудом можно было назвать улыбкой. — А вот я не считаю тех, кого убиваю, я… просто их убиваю — долго и со вкусом. Я тебя на ремешки нарежу.
Он чуть напряг мышцы руки, которой прижимал ее к стене и у Бриджит потемнело в глазах. — Пусти… Прости…
— Я редко прощаю, — тем не менее, он отпустил ее, и она схватилась за горло. Легкие разрывались от хлынувшего в них воздуха: — Anchuinse[61]…
— Хорошо, что я не знаю ирландского… или гэльского… и могу игнорировать твои ругательства.
— Scum[62], — прохрипела она.
— Fuck you[63], — он вновь плюхнулся на диван и уткнулся в журнал. Бриджит, тем временем, судорожно копалась в сумке, в поисках телефона. Наконец, нашла и набрала номер: — Это я, — задыхаясь, произнесла в трубку. — Он чуть не убил меня минуту назад.
Американец услышал звонкий голос. Но не разобрал слов. Судя по тону, ирландке не выразили никакого сочувствия.
— Я поняла, мэм, — девушка поджала пухлые губы. Нажав на кнопку, она с ненавистью посмотрела на мужчину. Выдохнула:
— Feicfidh me tu a mharu[64].
— Смотри, не лопни от злости, — отозвался он.
Некоторое время они молчали. Бриджит сверлила его злобным взглядом, а он делал вид, что читает журнал. Прошло минут пятнадцать, прежде чем Десмонд соизволил обратить на нее внимание:
— Уверен, тебе нужен секс. И сразу полегчает. После стольких лет-то в тюряге…
— Что? — она была так ошарашена, что сразу не поняла, о чем он говорит, а когда поняла, залилась краской. — Ты себя предлагаешь?
— Еще чего, — его слова звучали серьезно. — Но ты можешь пойти на улицу Сен-Дени.
— Зачем? — растерялась она. — Что это за улица?
— Там снимают шлюх, — пояснил он. — Заодно подзаработаешь. Выглядишь, как «white trash»[65] — не мешало б привести себя в порядок. Изабель не очень-то щедра.
Она смотрела на него распахнутыми глазами, которые наливались обидой и непониманием, за что он так оскорбил ее. Он истолковал ее молчание превратно.
— Но если ты стала лесби в тюрьме, то тогда тебе к кортам Роллан Гарос, — продолжал он с издевкой. — Там платят лучше. Это в Булонском лесу. Спустишься в метро и на Насьон пересядешь на девятую ветку в сторону… Ты меня слушаешь?..
Бриджит словно вернулась в детство, когда учитель математики в католической школе, где она училась, перед всем классом обозвал ее шлюхой за то, что она чуть подкрасила тушью светлые ресницы. У нее, в прошлом безжалостного боевика ИРА, предательски задрожали губы.
