Да, снял в субаренду отличную мансарду на Boulevard Montmartre[190]. До Оперы десять минут пешком.
— Прекрасно. — Анна вновь взглянула на него в зеркале и, видно, в ее взгляде уже недвусмысленно мелькнул вопрос «Ты чего хотел?»
— Н-да… — он продолжал мяться.
— Ну? — Анна повернулась к нему. — Хочешь что-то спросить?
— Не спросить, а попросить.
— Говори.
— Мне нужна машина. На сегодня и на завтра. Можешь одолжить?
Анна, ни слова не говоря, потянулась к сумке. Покопавшись в ее недрах, наконец извлекла брелок от кабриолета. — На! Она на стоянке премьеров и этуалей. Ты — хитрый льстец!
— Эй, эй! Ни слова лести! — Борис схватил ключи. — Красавица и… Кстати, правда, что ты выходишь замуж за герцога Альба?
— Да с чего ты взял? — ахнула Анна. — Сплетни собираешь?.. А ну, отдай ключ!
— Какие сплетни? — Борис быстро опустил брелок в карман. — Он сегодня пожирал тебя глазами, не скрываясь. Это может значить только одно…
— Отдай ключ, сплетник!
— Ты спасла мое реноме, — Борис быстро вскочил на ноги и одним прыжком оказался у двери. — Ты не представляешь — я тут снял одну мамзель из второго состава… — он чуть поклонился Анне: — Ваша светлость… Блин!.. — премьер еле успел выскочить за дверь — Анна запустила в него пуантом. — Вот ведь недоразумение, — проворчала она, вновь берясь за бутылочку с demaquillant[191]. Не успела она смочить ватный диск, как в дверь вновь постучали: — Entrez!
На пороге появилась Жики. — Ты готова, детка? Франсуа уже уехал, готовит какой-то сюрприз. Обещал прислать за нами машину.
— Очень предусмотрительно, — отозвалась Анна. — Кабриолет я отдала Боре. Он соблазняет девочку из кордебалета.
Жики опустилась в кресло, в котором несколько минут назад сидел Левицкий. — Ну, вот ты и звезда, детка. Как себя чувствуешь?
Анна улыбнулась дрожащими губами: — Как будто по ошибке заняла чужое место в ложе… А на самом деле мне — на галерку.
— Ну, что за глупости…
— Жики, мне не будет покоя, пока не найдена Тони.
— Детка, мы прикладываем максимум усилий. Ее ищет все парижское отделение.
— Но может, ее и в Париже давно нет! — в отчаянии воскликнула Анна.
— Мы ее найдем, — твердо сказала Жики. — Но сегодня — день твоего триумфа. Ты стала этуалью. Ты — великая.
— Господи, что за ерунда… — Анна опустила голову на руки и вздохнула. Жики погладила ее по гладко зачесанным белокурым волосам:
— Очень устала, детка?
— Устала — не то слово, — вздохнула Анна. — Из меня точно выжали все соки. Но Франсуа так готовился — я не могу его разочаровать…
Она уже наносила помаду на губы, когда Жики заволновалась: — Ты ничего не слышала?
— Я не слышала, но такое ощущение, что здание вздрогнуло. Что это могло быть?
— Гляди-ка! — Жики показала на белую пыль, словно снег, падающую с потолка. — Землетрясение?
— В Париже? — удивилась Анна. — Невероятно!
В коридоре послышался топот ног и раздались громкие возгласы: — Qu'est-ce qu'il у a? L’explosion? Ou да?[192]
— Что они говорят? — встревоженно спросила тангера. — Взрыв?
— О господи! — вскочила Анна. — Нужно бежать отсюда. Вдруг теракт?
— Бери сумку и без паники! — старая дива не спеша поднялась. — Сейчас может начаться давка.
Как и предрекала Жики, коридоры были полны взволнованными артистами и музыкантами, некоторые — с еще неснятым гримом, в костюмах и фраках.
— Спокойно! — вдруг гаркнула властным голосом мадам Перейра. — Если это и взрыв, то не в самом здании Гарнье! Успокойтесь и, не торопясь, спускайтесь к служебному выходу!
Как ни странно, оробевшая толпа ее послушалась и потянулась, будто бурливая горная река, вниз по крутым лестницам, по пути вбирая в себя все новые ручейки испуганных людей.
— Мадам Королева! — к Анне бросился директор Жоэль. — Милая Анна, с вами все хорошо, мое сокровище?
Анна рассмеялась, чуть напряженно: — Ваше сокровище, дорогой мсье директор, в полной безопасности. А что случилось, вы не знаете?
— Как, вы еще не в курсе? — ахнул тот. — На стоянке для премьеров произошел взрыв!.. Место восемь.
Анна побелела:
