— О Господи! Это же мое место!
Она переглянулась с Жики: — Боря!!!
— Я хочу знать все о господине Грушине, — конечно же, Виктор не собирался рассказывать капитану о щекотливой сцене в парижском отеле. — Все — начиная со дня рождения, заканчивая сегодняшним посещением сортира и включая детские инфекции.
— Угу, — Зимин не соизволил оторваться от телефона. — Уже бегу…
— Извольте, капитан, отвечать по уставу, — разозлился Виктор. — Это приказ!
— Полное досье на Грушина лежит у тебя на столе третий день, между прочим. Кто-то по Парижам разъезжает, а кто-то в лавке пашет.
— Хочешь сказать, сам догадался? — недоверчиво покосился на него уязвленный майор.
Капитан врать не стал: — Лежава приказал. Чем-то ему там наш любитель гламурных барышень не угодил.
— И что нарыл? — проворчал майор, а услышав в ответ — «Ничего особенного», понял — что-то есть.
— В бытность его директором химкомбината в М. — Зимин назвал уже знакомый майору город, — на предприятии произошел…
— Взрыв и гигантская утечка фенола, — кивнул Виктор и небрежно добавил: — Это факт известный.
— Весь город судачил о том, что оборудование, поставленное подрядчиком, было устаревшим, эксплуатации не выдержало. Но все было так хитро оформлено, что подписи самого Грушина на документах не оказалось — только его заместителя, главного бухгалтера и главного технолога.
— И кто же из них был Топильский?
— Никто, — усмехнулся Зимин. — Это было бы слишком просто.
— То есть?
— Главный технолог Громов Петр Александрович был женат на Топильской Софье Алексеевне. Громов умер в колонии через полгода, а инфаркт унес жену — не выдержала горя. Сестры жили одни, практически в нищете, а младшая Ольга еще и инвалидом стала после той самой аварии.
— Нечто подобное я и предполагал. И Маня отправилась в Москву.
— Хочешь посмотреть, как она выглядела пять лет назад? — капитан протянул ему фотографию — Виктор увидел симпатичное личико с ямочками на щеках — весьма отдалено напоминавшее гламурную мадам с губами-пельменями.
— И что за охота была себя уродовать? — вслух подумал Виктор, а Женя возразил:
— У Марии Топильской была цель. Во-первых, пластика здорово изменила ее внешность — вряд ли Грушин стал бы связываться с девушкой, отца которой он отправил за решетку, а сестру в инвалидное кресло. А во-вторых, думаю, Маша тщательно разработала план по завоеванию высокопоставленного чиновника.
— Весьма умозрительное заключение, — возразил Виктор, но как-то очень вяло. Вывод Зимина очень смахивал на правду. Сейчас майор упрекал себя, за то, что так легковесно отнесся к беседе с Машиной сестрой — зря он не нажал на нее как следует. Но он слишком торопился в отпуск. Недолго думая, Виктор, прихватив капитана, отправился на Химкинский бульвар.
— Я знала, что вы вернетесь, — Ольга откатила коляску от двери, пропуская майора в квартиру. Потом она заметила Зимина, смущенно топтавшегося за порогом. — Что ж вы стоите? — спросила она. — Заходите.
— Извините, что без звонка.
— Не страшно. Вы, видимо, что-то узнали?..
— Видимо, узнал, — сухо ответил майор. Да так, что Ольга поняла: разговор будет не из приятных.
— Я вас слушаю.
— Нет, это я вас слушаю! — Глинский решил не миндальничать с ней — в конце концов, из-за того, что она не говорила ему правду, потеряно столько драгоценного времени. — Это я вас слушаю — как ваша сестра рассчитывала отомстить Грушину?
— Откуда вы знаете? — ошеломленная Ольга с трудом шевелила бледными губами.
— Для того чтобы девочка из интеллигентной семьи изуродовала себя подобным пошлым образом и пустилась во все тяжкие, нужна веская причина. Дорога вашей сестры в постель господина Грушина ни для кого не секрет — сомнительные шоу, сомнительные телепередачи, сомнительное поведение, и, наконец…
— Его вкусы общеизвестны, — прошептала девушка в инвалидном кресле.
— Ему всегда нравились силиконовые блондинки. До Маняши у него была жена — бедная женщина, он изменял ей постоянно и именно вот с такими… То, что он женился на Маняше, было полной неожиданностью — прежде всего для нее самой. Маняша решила не упускать случай и после свадьбы перевезла меня сюда.
— Он давал ей деньги?
— На меня? О нет, никогда! Сестра ему даже не говорила, что привезла меня в Москву, он сам узнал, наверно, водитель донес. Она выкраивала
