деньги из того, что он выделял ей на хозяйство.
— Так что она собиралась делать дальше?
— Разве это не очевидно? Она собиралась его убить.
— И как же она собиралась это сделать?
— Я не знаю! — воскликнула Ольга, и, заметив недоверие на их лицах, повторила со слезами в голосе. — Я правда не знаю! Она мне не говорила. Не хотела впутывать. Но Маняша была очень умная. И очень осторожная.
— Как же вы живете теперь? — вдруг спросил Зимин. Ему вдруг до боли стало жаль девушку, оставшуюся в полном одиночестве в этом убогом жилье.
— Да так… вот так и живу.
— Вам кто-нибудь помогает?
Ольга покачала головой.
— А продукты кто приносит?
— Какая вам разница? — девушка, похоже, рассердилась. — Вы хотите в магазин сходить? У меня как раз стиральный порошок закончился!
— Могу сходить, — растерялся Женя. — Вы каким пользуетесь?
— Самым дешевым, — отчеканила Оля. — На который моей пенсии по инвалидности хватает. После уплаты аренды за эту халупу.
Женя поднялся: — Сейчас вернусь, — буркнул он Виктору и вышел.
— Куда он? — испугалась девушка.
— За стиральным порошком, — пожал майор плечами. — А вы чего ждали? Зимин у нас такой… совестливый.
— А вы?
— А я упертый мент, — проворчал Виктор. — Поэтому позвольте полюбопытствовать — на какие средства вы живете после смерти сестры?
Оля несколько мгновений смотрела на него с обидой, а потом подъехала к стенному шкафу. Открыла дверцы и порылась в ящике для белья. — Вот, — она кинула на кровать сверток. — Это деньги за проданную в М. квартиру и Маняшины сбережения. Почти каждый приезд она привозила деньги — немного, тысяч десять-двадцать, просила спрятать. Я прятала. Думаю, она откладывала на черный день. Ведь не было никакой гарантии, что ее план удастся.
— Значит, план все же был?
— Конечно. Но меня она в него не посвящала.
Виктор смотрел на сверток с деньгами — Смелее, — прошептала девушка.
— Не стесняйтесь.
Виктор развернул пластиковый пакет. Пачка пятитысячных купюр в банковской упаковке, такие же банкноты отдельно — штук двадцать и еще пачка тысячных бумажек, перехваченных аптечной резинкой.
— И как долго вы рассчитываете протянуть на эти деньги?
— У меня есть еще моя пенсия. Живу я экономно.
Виктор помолчал, а потом спросил: — Оля, вы считаете — Грушин причастен к убийству жены?..
Анну и Жики провели к комиссару незамедлительно.
— Прошу садиться, дамы, — комиссар Жено был худощав, седовлас и полон почтения. — Я большой поклонник вашего искусства, мадам, — он поклонился Анне. — А с вами, мадам Перейра, мы встречались — однажды. Помните?
— Разумеется, — величественно кивнула Жики. — Встречи с такими людьми, как вы, забываются нескоро.
— Ради бога, мсье комиссар! — голос Анны звучал умоляюще. — Ради бога, что произошло? Почему нам не позволили поехать в больницу? Что с Борисом?
— Мадам, успокойтесь. Ваш партнер жив. Ему повезло.
— Слава богу! — Анна опустилась в кресло. — Слава богу, — повторяла она, лихорадочно теребя платок на тонкой шее. — Но объясните, наконец, что произошло?
— Еще нельзя утверждать наверняка, но судя по предварительным данным, мадам, в вашу машину подложили взрывчатку. Сначала мы решили, что заряд сработал при включении зажигания. Но эксперты обнаружили остатки радиоустройства.
— Что это значит? — спросила Анна, а Жики нахмурилась.
— Это значит, — объяснил комиссар, — что оно сработало не от включения зажигания, а от внешней команды.
— То есть, преступник… или преступники следили за тем, кто садится в машину? — подала голос Жики.
— Именно! И если бы за руль сел мсье Левицкий, быть может, машину и не взорвали бы.
