У края воды я нашел рака-отшельника в маленькой закрученной раковине. Я узнал его по рисунку из книги, которую нашла Мэри Лу, «Береговая фауна Северной Америки».

Здесь сильно и свежо пахло солью, а волны мягко накатывали на мокрый песок со звуком, которого я никогда раньше не слышал. Я стоял под солнцем, глядя, нюхая воздух и слушая шум волн, пока Беласко не позвал:

– Пора идти, Бентли. Его уже скоро починят.

Мы молча поднялись по ступеням, заняли свои места на поле и стали ждать.

Через некоторое время вернулись роботы. Они не заметили, что мы нисколько не продвинулись. Идиоты-роботы.

Я нагнулся и принялся работать в ритме музыки, а когда дошел до конца ряда, посмотрел вниз. Наш костер еще горел.

Сейчас я понял, что только что написал: «наш костер». Удивительно думать о чем-то как о принадлежащем нам – нам, группе людей.

Когда мы возвращались с берега на поле, я шел рядом со стариком. Мгновение мне хотелось сказать ему что-нибудь доброе, поблагодарить за слова, которые смягчили мою печаль, или даже обнять его за худые старческие плечи. Но конечно, я ничего этого не сделал, потому что не умею. Очень жалко, что так. Мне правда этого хотелось, но я не смог.

День девяносто девятый

Вечерами у себя в камере я много думаю. Иногда о том, что прочел в книгах, или о моем детстве, или о трех синих, когда я преподавал в Огайо. Иногда я думаю о том, как учился читать, больше двух желтых назад, после того как нашел фильм, карточки и книжки с картинками. На коробке было написано: «Комплект „Учимся читать“». Первые напечатанные слова в моей жизни, и, разумеется, я не мог их прочесть. Откуда у меня взялось терпение разбираться, пока я не научился понимать слова в книге?

Если бы я не научился читать и не приехал в Нью-Йорк в надежде устроиться преподавателем чтения, я бы не сидел сейчас в тюрьме. Не встретил бы Мэри Лу. Меня бы не терзала печаль.

Про Мэри Лу я думаю больше, чем про все остальное. Помню, как она старалась не показать испуг, когда Споффорт уводил ее из моей комнаты. Тогда я последний раз ее видел. Не знаю, куда Споффорт ее забрал и что с ней сейчас. Наверное, она в женской тюрьме, но точно я не знаю.

Когда мы ехали на мыслебусе в суд, я спросил у Споффорта, что с ней будет, но он не ответил.

Я пытался цветными карандашами нарисовать ее лицо на бумаге, однако ничего не получилось: я никогда не умел рисовать.

Желтые и синие назад у нас в интернате был мальчик, который замечательно рисовал. Раз он положил свои рисунки на мой стол в классе. Я потрясенно их разглядывал. Там были птицы, и коровы, и люди, и деревья, и робот, который смотрел за порядком в коридоре. Все это он нарисовал изумительно четко и похоже.

Я не знал, что делать с рисунками. Давать свое другим или брать что-нибудь у них – ужасный проступок, за который строго наказывали. Я оставил их на столе, а на следующий день их там уже не было. А еще через несколько дней исчез и мальчик, который рисовал. Не знаю, что с ним сталось. Никто о нем больше не упоминал.

Будет ли то же самое с Мэри Лу? Неужели это конец и никто в целом мире никогда больше о ней не услышит?

Сегодня я принял на ночь четыре сопора. Не хочу так много вспоминать.

День сто четвертый

Сегодня вечером после ужина Беласко пришел ко мне в камеру! И принес маленькое бело-серое животное.

Я сидел в кресле, думал о Мэри Лу, вспоминал ее голос, когда она читала вслух. И вдруг увидел, что дверь открылась, а за ней Беласко! Улыбается, а под мышкой у него то самое животное.

– Как?.. – начал я.

Беласко приложил палец к губам и сказал тихо:

– Бентли, сегодня ни одна дверь не заперта. Можешь считать это очередной поломкой.

Он прикрыл за собой дверь и поставил животное на пол. Оно село и глянуло на меня с выражением утомленного любопытства, затем принялось задней лапой чесать себе ухо. Оно было вроде собаки, только поменьше.

– Двери запирает на ночь компьютер, но иногда он забывает это сделать.

– Надо же, – сказал я, по-прежнему глядя на животное. Потом спросил: – Кто это?

– Ты про кого?

– Про животное.

Беласко изумленно на меня вытаращился:

– Бентли, ты не знаешь, что такое кошка?

– Я никогда их не видел.

Он затряс головой, затем нагнулся и погладил животное.

– Это кошка. Домашний зверь.

Вы читаете Пересмешник
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату