Инспектор Ласло и сержант внесли мистера Робертса в комнату и положили на кровать. В сознание тот по-прежнему не приходил. Убедившись, что служанка исполнила распоряжение инспектора, мы с Лаурель спустились вниз и стали ждать прибытия доктора.
– Надеюсь, он поправится, – произнесла моя кузина. Потом взглянула на меня и высказала мысль, которая была на уме у нас обеих: – Думаешь, это как-то связано с убийством Изабель?
– Не знаю. Он очень тяжело переживал ее смерть. Возможно, это просто нервный срыв или переутомление. Он скверно себя чувствовал, ничего не ел, это и стало причиной.
– Ты и правда так думаешь?
Я вздохнула:
– Хотелось бы думать именно так.
– Остается надеяться, что еще одно происшествие нас никак не затронет, – заметила она. – Пойду сообщу Реджи о случившемся прежде, чем это сделает кто-то другой и он переполошится. Лишние огорчения ему совсем ни к чему.
Но вот наконец прибыл врач, и его проводили в комнату мистера Робертса. Я следом за ним поднялась наверх в надежде узнать хоть какие-то подробности. Нет ничего хуже, чем сидеть в томительном ожидании и ничего не делать.
Интересно, куда мог отправиться Майло этим утром? Впрочем, долго раздумывать на эту тему мне не пришлось. Минуту спустя из комнаты вышел инспектор Ласло.
– Ну, как там мистер Робертс? – спросила я.
– Пришел в себя, – ответил он. – Так что, думаю, ничего страшного.
Я с облегчением выдохнула.
– Он рассказал, что произошло?
– Он серьезно болен, – сухо сообщил инспектор Ласло. – Доктор говорит, что у него сильное обезвоживание.
Я нахмурилась. Оба они – и Изабель, и мистер Робертс – были больны. Но имеет ли это хоть какое-то отношение к убийству? Я напомнила себе, что не стоит делать поспешных выводов. Скорее всего, они заразились какой-то одной болезнью, ведь находились в тесном контакте друг с другом.
Очевидно, инспектора Ласло насторожило мое задумчивое молчание, и он спросил:
– Вы ничего не хотите сказать мне, миссис Эймс?
Я подняла на него глаза. Я понимала: наши с ним отношения не заладились с самого начала, но, возможно, еще есть время это исправить.
– Я слышала, что в комнате мистера Робертса нашли яд.
Детектив приподнял брови:
– Вот как? И от кого же вы это слышали?
– Слуги болтали, – ответила я. – Кто-то из них видел этот яд.
Выражение его лица внезапно стало непроницаемым, и мне на секунду показалось, что инспектор ничего не ответит мне на это. Но затем он вздохнул:
– Да, в комнате мистера Робертса действительно найден пузырек с ядом. Вот только он не имеет никакого отношения к болезни мисс Ван Аллен или мистера Робертса.
– Но откуда вы знаете? – спросила я.
– Да потому что этот яд – цианистый калий. И симптомы не совпадают. Смерть неминуема, если принять его в сколько-нибудь значительном количестве, а пузырек полон.
Что ж, это веский аргумент. Однако тут же возникал целый ряд других вопросов.
– Тогда зачем ему понадобился этот яд? – поинтересовалась я, напрочь позабыв о том, что инспектор Ласло невосприимчив к моим вопросам.
Очевидно, он отметил про себя мою особую заинтересованность, но все же ответил:
– Очень хороший вопрос, и не сомневайтесь, я первым делом спросил его об этом. И мистер Робертс утверждает, что они использовали цианистый калий в качестве фумиганта на корабле, когда плыли сюда из Африки, ну и он приобрел лишний пузырек для тех же целей, поскольку слышал, что имение Лайонсгейт было на протяжении долгого времени необитаемо.
Что за дурацкая ложь!
– Как-то не слишком похоже на правду, – заметила я.
– Что верно, то верно, – кивнул детектив. – Впрочем, это совсем уж не ваша забота, миссис Эймс.
– О, разумеется, конечно, нет, – торопливо согласилась я.
Он взглянул на меня с таким видом, точно хотел сказать: «меня не проведешь». И я в очередной раз подумала, что, возможно, недооценила инспектора Ласло.
– Пойду поговорю со своим сержантом. А вам советую выпить чаю и передохнуть после всех этих суровых утренних испытаний.
