Эдвина Грина, уехал на отдых в Италию. А что, если попробовать поискать кого-то в деревне, кто захочет поделиться воспоминаниями об этом происшествии?
Через несколько минут в комнату вошел Майло и затворил за собой дверь.
– О чем это вы там секретничали? – поинтересовалась я.
– Доктор сказал, что у тебя расшатаны нервы и я должен обращаться с тобой как можно деликатнее, – скептически заметил Майло. – Наплела ему с три короба, а он и рад.
Я рассмеялась:
– Он прописал мне бренди и снотворное. Очевидно, считает, что в бессознательном состоянии я буду чувствовать себя гораздо лучше.
– Да, к слову о бессознательном. Слышал, с мистером Робертсом что-то случилось, это так?
– Да, он потерял сознание, упал прямо в холле. И я очень испугалась за него.
– Так испугалась, что решила побеседовать с доктором?
– Ну, что-то в этом роде.
Приподняв бровь, Майло ждал продолжения.
– Я хотела побольше узнать о смерти Эдвина Грина, – со вздохом призналась я. – Но в то время он здесь еще не работал, а потому ничем не мог мне помочь.
– Надо же, какая неудача. Будем надеяться, что, по крайней мере, он поможет мистеру Робертсу, который явно нуждается в его внимании.
Я состроила гримаску:
– Не надо говорить так, словно я бессердечно и злонамеренно воспользовалась его услугами. Мистер Робертс поправится. И я бы никогда не стала отвлекать доктора Джарвиса от его прямых обязанностей, если бы знала, что здоровье мистера Робертса под угрозой.
– Что ж, звучит весьма убедительно.
– Да, – откликнулась я, отказываясь клевать на эту приманку. – Я очень рада, что мистер Робертс поправится, вот только меня занимает один вопрос…
– Что за вопрос?
– Да я все думаю, простое ли это совпадение, что Изабель и мистер Робертс заболели практически одновременно.
– Эймори…
– Да, да, знаю. Не моего ума это дело.
Майло изобразил на лице отчаяние, и я решила, что говорить сейчас на данную тему не стоит. Однако это вовсе не означало, что я намеревалась выбросить ее из головы.
Глава 16
Обстановка за обедом тем вечером была напряженной. Всех нас, полагаю, окончательно деморализовала болезнь мистера Робертса. Чем дольше мы оставались в этом доме, тем больше сгущалась атмосфера уныния. Казалось, сам дом давит на нас своей тяжестью.
И я была не единственной, кто чувствовал это. Еще на входе в обеденный зал ко мне подошла Лаурель.
– Знаешь, нет больше сил оставаться здесь и дальше. Но я не могу бросить Реджи, один он просто не выдержит. Беатрис не проявляет никакого сочувствия, а Линди интересуют лишь мужчины и лошади. Я нужна Реджи, как бы мне ни хотелось уехать.
Я понимала ее чувства. Если уж быть до конца честной, сейчас я очень жалела, что не приняла предложение Майло уехать в Италию. Однако я сознавала, что никак не могу покинуть Лайонсгейт прямо сейчас, до того как закончится расследование. И оставлять Лаурель разбираться во всем этом самой мне тоже не хотелось. Она была способной и храброй девушкой, но я догадывалась, в какое уныние она впадет, оставшись одна, без поддержки. Итак, Лаурель остается ради Реджи, а я остаюсь ради нее. И мы будем просто ждать, а там посмотрим, что произойдет дальше.
Я испытала облегчение, когда трапеза закончилась и можно было вернуться в свою комнату. Лаурель поднялась вместе со мной. Шагая по полутемному коридору, мы говорили приглушенными голосами, и я воображала, что мы с ней героини какого-то готического романа. Не хватало только появления злодея, подкручивающего усы и зловеще ухмыляющегося. Это бы окончательно дополнило картину.
Мы остановились у двери в комнату Лаурель. Очень хотелось обсудить убийство, но мы обе очень устали. Ничего, завтра будет время выразить соболезнования и поговорить по душам.
Лаурель отворила дверь, но входить не спешила.
– Все же должен быть способ выяснить, кто это сотворил. Вот только боюсь… – Она взглянула на меня. – Что, если правда окажется такой страшной, что лучше ее вовсе не знать?
– Думаю, у нас получится перейти и через эту пропасть, если придется, – сказала я.
Лорел устало кивнула:
– Да, ты права. Не все сразу.
