– Это все из-за Эдвина, да? Скажи мне. Скажи правду! – Он сам понимал, что выглядит в эти минуты безумцем, но это его не смущало. Он был уверен, что Беатрис любит его, что они будут вместе. А вот теперь это…
Беатрис взглянула на него, и прелестные карие глаза, которыми он всегда любовался, в которых прежде светились теплота и смех, стали какими-то плоскими, непроницаемо темными от скрытых за этим взором тайн. На секунду ему показалось, что вот сейчас он ее убьет. Эта мысль была порождением гнева и будто пронзила насквозь его душу. А потом Брэдфорд ощутил страшную тяжесть в груди – она навалилась и грозила выдавить всю жизнь из его сердца. То была волна чистой всепоглощающей ненависти, в которой захлебнулась и утонула вся любовь, которую он чувствовал лишь несколько мгновений назад. И Брэдфорд крепко сжал кулаки, стараясь сдержаться и не вцепиться пальцами в длинную белую шею».
– Смотрю, тебе нравится эта книжонка, – сказал Майло. Я не слышала, как он вышел из соседней комнаты. Он стоял в дверях ванной в пижаме и халате.
– Довольно безвкусное чтиво, – ответила я. – Хотя попадаются весьма любопытные моменты.
– Неужели? – Похоже, я его не убедила.
– Да, вот, послушай.
И я прочла Майло вслух отрывок, чтение которого меня так увлекло, а затем продолжила:
«Беатрис что-то говорила, но Брэдфорд почему-то ее не слышал. Ощущение было такое, словно он находился глубоко под водой, словно она прижала его голову и не давала вынырнуть на поверхность, и продолжала говорить, высмеивала его, так и сыпала банальными фразами. Нет, Беатрис его просто убивала, вот что она делала! Убивала медленно с присущим ей холодным безразличием.
Брэдфорду показалось, что голова у него сейчас лопнет. Он не мог дышать, не получалось».
Майло насмешливо фыркнул, испортив весь драматизм момента. Но я не обратила внимания и продолжала читать.
«Беатрис была для него всем. И теперь Брэдфорд понял, что это ровным счетом ничего не значит. У него ничего не осталось в этом мире, ничего, ради чего стоило бы жить. И еще он по-прежнему не мог дышать. Он широко раскрывал рот, судорожно хватая воздух и чувствуя, что может умереть от его нехватки».
– Все это довольно смешно.
– Да замолчи ты, Майло.
– Сопливая мелодрама.
– «От его нехватки», – громко повторила я вслух, пытаясь игнорировать саркастические замечания мужа. Майло лишь закатил глаза, но опустился в кресло и позволил мне продолжить.
«Если не будет воздуха, он умрет. Но Беатрис мешала ему дышать. Это ее вина. И эта нестерпимая боль – тоже ее вина. И есть только один способ остановить ее. Всего один способ помешать ей отнимать у него воздух».
Майло тяжко вздохнул.
«И вот он сжал пальцы вокруг ее горла, сильно сжал, и Беатрис издала сдавленный крик.
Она пыталась бороться, царапала его длинными ногтями, но он не чувствовал боли».
– Ты вроде бы говорила, Изабель хорошо заработала на всей этой белиберде? – спросил Майло и поднес сигарету к губам.
– Да, целую кучу денег.
– Удивительно.
– Да замолчи ты наконец, дай дочитать этот отрывок.
Майло достал из кармана зажигалку, откинулся на спинку кресла и прикурил сигарету.
Я продолжила читать:
«Они боролись, налетели на стол, отчего тот с грохотом опрокинулся на пол, а слетевшие с него предметы раскололись на тысячи мелких кусочков, как и его сердце. Они сильно шумели, этот шум звонким эхом отдавался в его ушах, но пальцы на ее горле хватку не ослабляли.
И вдруг его голова словно взорвалась от боли, перед глазами возникла ослепительная вспышка. Брэдфорд тяжело рухнул на пол. И секунду спустя воздух ворвался в его легкие, он пришел в себя.
Беатрис стояла над ним, часто дыша. В руке она сжимала тяжелый бронзовый подсвечник.
Брэдфорд смотрел на нее, ослепленный и оглушенный. Как такое могло случиться? Ладони горели, пальцы сводило судорогой. И все равно он не верил, что оказался способен на это. Неужели он действительно пытался задушить ее? Неужели Беатрис ударила его этой тяжелой штукой по голове? Такое могло присниться только в страшном сне, но он лежал на полу, а она смотрела на него сверху вниз с выражением крайнего отвращения на красивом лице, которое сейчас превратилось в маску ужаса и ненависти. Нет, все это было на самом деле.
Тут распахнулась дверь, на пороге появились Реджи и Изабель.
