Или же он просто несчастный и тихий человек, сердце которого разбила бессердечная женщина? Внезапно я рассердилась на себя за то, что оказалась в подобной ситуации и вынуждена выискивать в людях признаки виновности. В людях, которые при других обстоятельствах просто нравились бы мне.
Я уже было приготовилась сказать нечто утешительное, но тут страдальческая гримаса на его лице сменилась характерной отстраненной улыбкой.
– Что ж, на сегодня, думаю, достаточно, миссис Эймс. Возможно, продолжим завтра.
Майло не оказалось в нашей спальне, когда я зашла туда переодеться к обеду. Я, конечно, могла бы остаться и в синем вечернем платье, но очень замерзла и решила надеть что-то более теплое. Выбрала платье из винно-красного бархата, а затем спустилась вниз, где уже созывали к обеду.
– Ну, как прошел сеанс с мистером Уинтерсом? – тихо осведомился Майло, пока мы шли в обеденный зал. – Удалось сохранить одежду в неприкосновенности?
– С трудом, – парировала я.
Я надеялась хотя бы немного расслабиться за обедом, но почти сразу же поняла, что не получится: за столом сохранялась напряженная атмосфера.
Раскрасневшийся Реджи явно чувствовал себя не в своей тарелке. Беатрис была полностью погружена в свои мысли.
Я весь день проторчала в оранжерее с мистером Уинтерсом, а в это время в доме наверняка что-то произошло.
Долго гадать на эту тему мне не пришлось.
– Этот инспектор Ласло снова приходил сегодня, – сообщил Реджи и сделал большой глоток вина из бокала. Я заметила, что его пальцы слегка дрожат.
Я немного удивилась, что инспектор не выразил желания пообщаться со мной, но одновременно и испытала облегчение. Мне не хотелось больше иметь с ним дел, ну разве в случае крайней необходимости.
Я взглянула на свою кузину и увидела, что она покраснела. Наверняка говорила с красавцем инспектором. Нужно будет расспросить ее об этом позже.
– Сообщил что-нибудь интересное? – спросил Майло, без особого, впрочем, интереса.
А вот где был он сам весь день, хотелось бы знать? Я почему-то подозревала, что время он проводил вовсе не с Люсиндой Лайонс. Он до сих пор злился на нее за то, что она подвергла Ромео опасности. Майло редко воспринимал что-либо близко к сердцу, но издевательств над лошадьми не терпел.
Реджи взглянул на Беатрис, и та еле заметно кивнула.
Тогда Реджи откашлялся и поправил воротник рубашки. Он явно не знал, с чего лучше начать.
– Он сказал… похоже, что… – Тут он умолк, и за него продолжила Беатрис. Голос ее звучал холодно и сухо:
– Перед тем как Изабель нанесли смертельные ножевые ранения, она была чем-то отравлена.
Глава 22
– Отравлена? – воскликнула Лаурель.
Несмотря на изумление, мне удалось сохранить присутствие духа, и я быстро обвела глазами стол в надежде увидеть реакцию всех присутствующих. Люсинда удивленно приподняла брови. Фрида побледнела, мистер Коллинз нахмурился. Мистер Уинтерс, как обычно, не выражал никаких эмоций. Его, похоже, интересовала только еда на тарелке.
– Да, – подтвердила Беатрис. – Он выразился вполне определенно. Судмедэксперты считают, что это таллий.
Так, значит, не цианистый калий. Вот это действительно странно. Два смертельно опасных яда гуляют по дому, а Изабель убивают ударами ножа. Нет, определенно странно.
– И что все это означает? – спросил мистер Коллинз.
– Да ничего особенного, – ответила Беатрис. – И потом, какая разница. Кто-то твердо вознамерился ее убить. И преуспел.
– Или же ее пытались убить двое, – тихо добавила Лаурель.
Я взглянула на кузину. А ведь она права. Неужели это действительно означает, что Изабель Ван Аллен пытался убить не один человек? Ведь мотивов у многих было предостаточно. Но мне отчаянно не хотелось верить, что по дому разгуливает уже не один преступник, а целых два.
Более того, отравление ядом – это предумышленное убийство. Заколоть человека кинжалом можно и в порыве гнева, но в применении яда кроется расчет. Похоже, эти способы указывают на двух совершенно разных убийц.
– Просто не в силах выносить это более, – произнес Реджи, потирая ладонью лицо.
– Все обойдется, Реджи, не переживай, – тихо сказала Лаурель. – Все будет хорошо, я просто уверена в этом.
– В любом случае нет никакого смысла так волноваться и сходить с ума по этому поводу, – заметила Беатрис. – Мы и прежде переживали штормы и бури, переживем и сейчас.
Реджи взглянул на сестру и немного расслабился – так убедительно она говорила.
И все мы вновь принялись за еду, хотя и без особого энтузиазма. Я была удивлена этим последним поворотом событий, хотя, наверное, удивляться было
