– Я тоже не знаю, – сообщила Амелия Теодора, – но когда предыдущий Император чувствует приближение смерти, то следующего выбирают из символьеров. Ему или ей делают предложение. И если символьер не хочет становиться Императором, то за отказ он платит. Очень высокую цену. Говорят, у него отбирают самое дорогое. То, что заставляло его отказаться от Тающих Островов. Поэтому, если Император стар, то символьеры долго не заводят детей – боятся рисковать малышами, как самым дорогим. Ты еще совсем детеныш, как же твоя мать пошла на такое? Отказалась от тебя? Да, пожалуй… она, по сути, принесла в жертву себя.
Угу, конечно. Карине стало смешно. И обидно.
– Я же говорю, все очень сложно. Вряд ли себя в жертву…
– Расскажи-ка. – Мумия уселась поудобнее. – Конечно, лучше покороче. Но суть сохрани. Ох, тебе просто удивительно идет это платье! Посмотри сама.
Девушка в зеркале была даже красивее той, что собиралась на бал. И той, что шла сдавать экзамен. Она была… свободной, непослушной и… мамочки… Красивой. Такой, что дух захватывало. Даже обидно, что в такой момент с нее требуют рассказ о тяжелых и печальных вещах.
Но время упорно отказывалось ждать. Не зря же его считали самым ценным ресурсом и самым непокорным материалом. И Карина рассказала все, что только смогла. И так коротко, как только смогла.
– Уму непостижимо! – всплеснула руками леди-мумия. – Плевать на законы, их, в конце концов, каждую пару поколений переписывают. Но нарушать ход вещей… Я даже не знаю, как объяснить. Арисса сделала то, что идет вразрез с законами самого мироздания. Что ж, идем. Провожу тебя в библиотеку и подумаю, как распорядиться этой информацией. В конце концов, это второй по ценности ресурс после времени.
Библиотека оказалась почти круглой формы. И совсем небольшой по площади. Зато огромного объема за счет высоченного потолка. По сути, это была трехэтажная комната с галереями-балконами, спиралью обвивавшими стены. И что это были за стены! Книжные полки покрывали их полностью, просветов между книгами практически не наблюдалось. Галереи плавно поднимались к прозрачному потолку. Некоторые книги пришлось бы брать с полок, присев на корточки. Ну и ладно, так еще атмосфернее.
Диймар устроился на высоком гибриде стула и кресла возле еще одного симбиотического предмета мебели – то ли стол, то ли кафедра, то ли вообще нотный пюпитр. На нем-то и лежала большая старинная книга, которую листал парень.
– Диймар Улвер, – позвала его Амелия, – отвлекись-ка от старых сказок.
Тот не просто отвлекся, еще и на пол спрыгнул. Посмотрел на вошедших, и что-то в его лице нервно дернулось.
– Ух ты, – выдавил он.
– Галантный кавалер. Красноречивый, – сказала хозяйка Карине и снова обратилась к мальчишке: – Скажешь капитану пиратов подойти к острову с запада. Как можно ближе. У меня к ней серьезный разговор. Убеждай, как хочешь, но чтобы к вечеру корабль пришел. Иначе нам придется покинуть это место, что губительно для здоровья большинства трилунцев.
– Будет сделано! – отрапортовал Диймар, краснея и по-прежнему таращась на Карину
– Покажи девочке книги и – марш отсюда, – сказала Амелия. Развернулась и скрылась в коридоре не прощаясь.
– Очень круто, – сказал Диймар, кивком показывая на Карину. – Интересно, а если я прямо сейчас исправлюсь и лет двести буду очень хорошим, а заодно и очень несчастным, мне что-нибудь перепадет?
– В ухо перепадет, – сказала Карина, впрочем, сознаваясь себе, что слышать такое приятно. И даже чуть больше, чем просто приятно. – Сильно, больно, зато не через два века, а прямо сейчас.
– Нет, спасибо, – Диймар чуть мотнул головой, чтобы прядь открыла шрамы, – у меня еще над ухом не все зажило.
– Это ты начинаешь несчастненького играть? Лучше показывай книгу и сваливаем. Сдается мне, что поручение хозяйки стоит исполнить побыстрее. В наших же интересах.
– Угу, только сначала садись и почитай.
Диймар уступил Карине кресло, даже попытался помочь взобраться. Она только фыркнула и запрыгнула на высокое, больше метра над полом, сиденье. Парень криво улыбнулся, типа как бы понимающе, но все равно криво. И перевернул пару страниц к началу главы, которую читал, когда пришли Амелия Теодора и Карина.
Такие же тонкие, чуть промасленные страницы, как у почившего в пожаре «Легендариума». Карина вздрогнула, вспомнив о книге. Но эта куда более древняя, написанная странным, тонким, изгибистым, но превосходно читаемым почерком затягивала, требовала всего внимания.
– Эпиграф-то читал? – шепнула Карина Диймару. – В нем же настоящее предупреждение.
– Читал, конечно. Но я в сказки не верю.
– А как ты определил, что эпиграф – сказки, а все остальное – нет? Или ты выборочно веришь?
Она всмотрелась в буквы и прочитала вполголоса:
