лестница. Спустившись по ней, Карина и Митька оказались буквально в шаге от стола. Но-нор предусмотрительно скрылся в недрах Митькиного кармана, наверняка в самой его глубине.
– Значит, Императрица? – хмуро спросила Карина маму. – То есть ты просто из тех мамаш, что… Как это называется? «Предпочли семье карьеру»? Надеюсь, оно того стоило.
– Сейчас, когда я вижу, как скверно тебя воспитала моя сестра, – Арисса (нет, все же мамой ее называть даже в мыслях было сложно) помотала головой, разминая шею, – мне кажется, что не стоило.
– Не смей трогать Ларика! – тут же вскинулась Карина.
Арисса усмехнулась:
– А не то – что? Мне прямо-таки любопытно! Уроки делать не станешь? – Мама поправила волосы. Они вообще-то были в полном порядке. – Я пошутила, конечно. Даже если принять во внимание огромную черную дыру, зияющую на месте твоего воспитания… Представь себе, оно того стоило. Хотя, буду честна, положение Императрицы оказалось иным, что я себе представляла. Кстати, этот идиотский титул – фикция. Настоящее наименование этой… должности – «Информатрйсса». Я пропускаю через себя все информационные потоки витка Трилунье, фильтрую сведения и загружаю в Главный Информаториум сколько-нибудь ценные факты. Причем не отбираю их волевым усилием и даже не запоминаю. И не могу покинуть Тающие Острова в… полном физическом воплощении. Как видишь, в целом ничего хорошего, кроме роскошных условий жизни и самого полного в мире доступа к информации. Да еще всякая рутина вроде распределения доступов, контроля над постройкой и настройкой новых Информаториумов. Ничего такого, ради чего стоило бы отказываться от свободы. Вы так и будете стоять? Чаю не хотите?
Арисса обогнула стол и уселась в свободное кресло между мужчинами. Карина последовала ее примеру, чувствуя себя так, словно ее тяжелым предметом по голове бабахнули. Она села возле Евгения, как-то не сразу обратив внимание, что столик сначала был рассчитан на двоих, но теперь с легкостью вместил всю разросшуюся компанию.
Не до анализа особых свойств мебели ей было.
Черная пучина отчаяния внутри приготовилась разлиться и затопить все ее существо. Но Митька, садясь рядом, зацепил ее плечо то ли локтем, то ли просто ладонью. Это придало сил. Не плакать, а злиться. Плакать она, правда, все равно не собиралась. Но злость подключила какие-то совсем уж резервные резервы. Карина вздернула голову.
– И чем вы нас под чаек отравите, ваше Императорское величество?
Митька хихикнул, у Императрицы-Информатриссы слегка вытянулось лицо. А вот! Не хотела сама воспитывать – получи, что дают, и не жалуйся!
Ситуацию разрядил, как ни странно, Евгений Радов:
– Поздно, детка, мы с Юлли уже всем отравились без вас!
Упомянутый Юлли от разговора устранился. Он безмятежно откинулся на спинку кресла и натянул капюшон так, что только кончик острого носа торчал.
Карине страстно хотелось ткнуть отца вилкой. Остановило только то, что ни одной не было. Чайной ложкой надо было целить точно в глаз, а Карина не была уверена, что попадет, потому что усталость все же брала свое.
– А ты пытался меня на балу придушить, чтобы печеньками не делиться, не иначе, – огрызнулась она.
Евгений от души расхохотался и зааплодировал. Но буквально пяток хлопков спустя оборвал это действо и легонько дал Карине по затылку.
– Если ты решила тут остроумием мериться, то не теряй времени, – холодно, будто не ржал только что, произнес он. – Во-первых, проиграешь, во- вторых, ты здесь элементарно не за этим.
Карина не успела спросить, зачем же она здесь. Никто вообще ничего не успел, только взвизгнула Арисса – Митька прыжком через стол повалил Евгения вместе со стулом и уселся ему на грудь.
– Тронешь ее хоть пальцем, глотку вырву, – коротко и деловито сообщил он, как будто за столом переговоров находился да при галстуке. – Ты ей достаточно нагадил, знаккер Радов.
Знаккер Радов откинул назад голову и засмеялся, словно молодой оборотень на грани трансформации его ничуть не напугал. А полу-секундой позже неведомо откуда взявшийся вихрь поднял Митьку (Карине даже показалось, что за ухо!) и без церемоний впечатал парня обратно в кресло. Тот же вихрь вернул отца в изначальное положение, причем удостоил его куда более деликатного обращения и совсем уж легкими касаниями восстановил пострадавшие чашки и блюдца. Юлли захихикал из-под своего капюшона. На черта он прячется вообще? Карина уже поняла, где его видела, а он понял, что она это поняла…
– За моим столом я не потерплю такого поведения! – Арисса развернула руку ладонью вверх, подманила вихрь и втянула его в собственные пальцы. – Еще один подобный демарш, Гедеминас Заккараускас, и ты останешься голодным. А то и избитым.
Митька вообще соображал быстро. Вот и сейчас моментально понял, что качать права чревато не столько физическим, сколько информационным голодом, да и вообще они с Кариной в меньшинстве. Мальчишка взял себя в руки и, не хуже Арнохи преображаясь в юношу из высшего света, извинился перед хозяйкой. Но Евгения проигнорировал.
