– Да, это бедняжка Стелла. – Арисса странно произнесла слово «бедняжка». – Я слышала, что ей горло перегрызли.
– А я слышал, что
– Надо же! – Разлет бровей снова на миг превратился в изгиб, даже излом, а затем мамино лицо снова приняло непроницаемо-милое выражение.
Мальчишка шагнул к следующей паре портретов и остановился так резко, что Карина на него налетела. И совсем не удивилась, когда со стены на них взглянули Артурас и Регина, молодые до невозможности, но узнаваемые, как… да, как родители и соседи, чего уж там.
– Теперь твои сомнения развеяны? – спросила Арисса и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Вы все появились на свет в результате величайшего эксперимента за всю историю изучения живых миров.
– Ив чем была суть эксперимента? – На щеках Митьки ходили желваки.
Карина готова была поклясться, что он заранее знал ответ. Да и она сама тоже.
– Все очевидно, Мить. – Во рту стояла такая горечь, что захотелось сплюнуть. Она так и сделала. – Я родилась в Третьем городе луны, ты – во Втором, Арноха – в Первом. Помнишь, этот уродище Аблярсов сказал, что он аж третий у Резановых… У Юлли, наверное, в Трилунье дети были. Не хочу думать, что с ними стало. Ты ия – волки. – Она не стала говорить об Арно. – Им требовались бессмертные детеныши. И они – охотники за бессмертием. Складываем два и два, получаем полное дерьмо.
– В общих чертах ты права. – Арисса даже зааплодировала. – Если точнее, то детеныши у нас были и до вас. Не наши м-м-м… родные, конечно. Просто детеныши, родившиеся в Городах луны. Мы знали, где расположены школы, а взрослых волков вполне успешно уничтожали.
Внутри сжался ком. Как она легко об этом говорит. Волков уничтожали… Они мешали – их уничтожали. Логика железная. А Арисса продолжала:
– Мы просто хотели проверить, сможем ли обеспечить популяцию оборотней в случае необходимости. И все ли… гхм… участники процесса должны быть сильными знаккерами. Или четырехмерниками. Плюс – вы неплохой резерв…
И снова логика железная. Вот только на всякое железо найдется ржавчина.
– Ив чем же вы облажались? – спросила Карина, вытащив на поверхность самые хамские свои интонации, такие, за которые самой себе по губам съездить хотелось. – Вот они мы, живые, бессмертные и почти взрослые. Значит, что-то пошло не так!
– О да. Многое пошло не так. – Арисса скривилась в точности, как Карина при виде портрета Аблярсова. Вот и семейное сходство обнаружили. – Прежде всего, мы не учли банальные материнские инстинкты, отцовские привязанности и еще кое-какие проявления человеческого фактора.
– Это какие же? – нахмурился Митька.
– Ты в самом деле не понял или прикидываешься? – Информатрисса сощурилась. – Любовь, конечно. Арнольд полюбил Стеллочку, Стеллочка полюбила Арнольда. Артур и Регина втрескались друг в друга еще на старте эксперимента. С другой стороны, они дольше всех верили, что у нас все получится, вот даже младшего детеныша решили родить в Третьем городе луны… Но не получилось, родился обычный ребенок.
– Не обычный, – зло сказал Митька. – Люсия оказалась четырехмерницей, да еще и знаккером.
– Я в курсе, – отмахнулась Арисса, – с точки зрения эксперимента – все равно пустышка.
– Если Резанов знал моих родителей, то почему он искал детеныша наугад в Третьем городе луны? – спросил Митька. – И почему так удивился, что я и Люська – внуки нашей бабушки? В смысле его наставницы?
– Я не в силах догадаться, чем руководствовался Резанов, ведь до его попыток возобновить исследование прошли годы, – задумчиво отозвалась Арисса, – но, зная Арнольда, могу предположить, что он попросту забыл о том, что твои родители перебрались из Вильнюса в наше лесное захолустье. Я, честно говоря, и сама очень удивилась, когда приехала из Москвы к сестре, и первыми, кого встретила, оказались Артурас и Регина. Любящие родители, хм-м-м… – И тут же, почти без паузы, добавила: – Евгений к тебе привязался. – Она махнула рукой в сторону Карины. – Но не бери в голову, он мог щенка подобрать, а потом выкинуть, как надоест.
– А ты, – Карина сглотнула ком. Эх ты, мрак безлунный, не удержалась, спросила о том, о чем не хотела, – а ты ко мне… привязалась?
Глава 14
Смятение чувств
Лицо Ариссы дрогнуло. Словно по спокойной поверхности озера легкая волна пробежала. На короткий миг, но все же оно стало беззащитно-расслабленным.
«А ведь она волнуется», – подумала Карина и неожиданно для себя обрадовалась этой мысли. Мама волнуется и не знает толком, как себя вести с девочкой. Поэтому и устроила им эту дурацкую экскурсию.
– Да, – сказала Арисса, – конечно, привязалась. Я же человек, и ничто человеческое не оказалось мне чуждым. Но, детка, давай-ка об этом мы с тобой побеседуем по-настоящему приватно, хорошо? Сейчас надо позаботиться о твоем друге. Видишь, как свежие новости его подкосили?
В последней фразе к маме вернулась язвительная манера речи. В точности такая же, как у остальных сестер Корамелл-Кормильцевых, даже у истерички Клары, сто лет как Радовой. Если вычесть злобненькую составляющую, получится Эррен. Интересно, а сама Карина в этом плане нахваталась больше от тетушек по материнской линии или все же от тетки по отцовской?
– Я в порядке, – хмуро изрек Митька. – Так на что был направлен ваш эксперимент? Не на бессмертие ведь само по себе?
