Я увидела степь, перемежающуюся пологими холмами. Великолепную весеннюю степь, покрытую зеленым ковром луговых трав с целыми кусками ярко-алых маковых полян. Высоко-высоко парила какая-то птица, пряно пахло разнотравьем, и бирюзовое небо поднималось над этим диким полем…
Откуда-то издалека, из степи, сверху, со всех сторон, из того самого бирюзового неба донеслись до меня слова, сказанные шепотом, заняв собой все пространство вокруг меня и во мне:
— Люблю тебя, девочка моя. Люблю…
С ночи зарядил дождь.
Он все шел и шел, не летним ливнем и даже не приличным, уважающим себя дождем, а по-осеннему однообразно.
Из-за этого бесконечного дождя все вокруг казалось серым, промозглым, потонувшим в безнадежности, подчеркивая и усиливая кладбищенскую тоску и ощущение неизбежной конечности жизни.
Порой драматичной конечности, как в случае с Аркашей.
Мокрые комья земли, липнувшие к лопатам похоронной бригады рабочих, торопливо закидывающих могилу, шлепались вниз и гулко, неприятно стучали о крышку гроба. Я отвела взгляд от разверзнувшейся могилы и посмотрела вокруг.
Жизнь преподносит свои сюрпризы.
Я сильно ошибалась, предполагая, что на похороны Аркаши никто не придет. Пришли его бывшие подчиненные, в основном женщины, и всего двое мужчин, пришли и какие-то девушки, думаю, из числа бывших многочисленных любовниц, некоторые даже искренне плакали и скорбели.
Нет, я, видимо, чего-то кардинально не понимаю в жизни и в психологии женщин! Мужик кинул всех, кого мог, при этом серьезно подставив многих, а они рыдают?..
Но ладно, пусть себе рыдают, может, любовь такая была? Даже не собираюсь гадать!
Мне же пришлось срочным порядком переигрывать дальнейший план всех мероприятий, звонить в кафе и давать поручение накрывать столы совсем на другое количество людей, а еще заказывать специальный автобус.
В общем, как создавал мне при жизни проблемы Аркаша, так и продолжил после смерти. Неугомонный какой! Может, свечку ему поставить в церкви, так я понятия не имею, крещеный он вообще или нет?
Остается надеяться, что после вполне достойных похорон, что я ему устроила и оплатила, не поскупившись на дорогой красивый гроб и приличные венки, и даже костюм его английский дорогущий нашла среди его конфискованного имущества и с помощью Башкирцева уговорила продать мне за символическую цену, так что в гробу Аркаша лежит одетый по высшему разряду — он угомонится наконец и уже исчезнет навсегда из моей жизни.
Я перевела взгляд с плачущей блондинки в сторону, наткнулась на внимательные глаза Башкирцева и быстро отвела глаза.
Проснувшись утром, мы не упомянули о моем ночном сексуальном нападении ни словом. Вернее так: Илья явно хотел об этом поговорить и улыбался, посверкивая глазами, но наткнулся на мрачное выражение моего лица и промолчал. А я поспешила выбраться из постели и убежала в спасительный душ.
Стояла под струями, вспоминала то сладкое сумасшествие, что пережила ночью, и меня немного поколачивало от прокатившей по всему телу томительной волны.
Признаваться Илье и показывать, что именно испытываю, я не собиралась, практически сбежала от его внимательного изучающего взгляда, которым он меня сопровождал все утро. Сослалась на срочные похоронные дела, еле дождалась приезда парней и — пока-пока!
А в морге, когда я приехала за уже наряженным и приготовленным к погребению Аркашей, ребят сменил Илья, отправив куда-то по поручениям Витю с Валей и уже дальше сопровождал меня сам.
Могилу закопали, водрузили сверху табличку с именем и датами, установили венки. Провожающие в последний путь возложили цветы и потянулись по тропинке между могилками к выходу.
Я всех оповестила о том, что их ждет микроавтобус на выходе, который отвезет в кафе на поминки.
И только пусть Аркаша попробует потом доставать меня с того света — откопаю, сожгу в крематории, а пепел развею! Или что-нибудь другое придумаю, что там для покойников не шоколад и не Царствие Небесное?
Получит!
И все же я задержалась у его могилы, вспомнив наш глупый брак и его еще более глупую смерть.
— Пусть земля тебе будет пухом, Аркаша. Постарайся обрести покой, если сможешь, — попрощалась я с ним.
А когда пробиралась по тропке между могилками, в одном из узких мест мне протянул руку, чтобы помочь пройти, молодой человек.
— Спасибо, Костя, — поблагодарила я, вспомнив его имя.
— Да ну что вы, — вроде как засмущался немного он.
И когда мы вышли на аллею, где поджидал меня Илья, он с виноватой улыбкой попросил:
— Кира Андреевна, мне надо поговорить с вами.
