ориентиры, и мне удалось наконец натыкать пальцем правильный пароль.
Дальше было сложнее — требовалось набрать телефон Ильи.
Пришлось рискнуть и достать смартфон из кармана, но Костя этого не заметил — ребята, сколько можно повторять: не профессионалы, не беритесь за то, что не умеете делать хотя бы хорошо. Какой бы настоящий бандит, браток или любой другой представитель криминальной сферы позволил мне вообще оставить у себя средство связи? Да даже человек с более крепкими нервами, чем у Костика, и то в первую очередь вспомнил бы про телефон.
А у парня сейчас адреналин зашкаливает, страшно ему, «бздляво» до жути, как называет это состояние у преступников Илья. Костик хоть и не в панике удушающей, но сильно дергается, забывает о важных мелочах, которые и губят, как правило, даже самые продуманные операции.
Мне ли не знать! Мне про это в свое время все мозги проклевал Башкирцев. И как выясняется прямо сейчас в экстремальных обстоятельствах — не зря!
Не сводя глаз с Костика, пряча руку под свою небольшую сумочку, висевшую на груди, я практически вслепую первым делом отключила звук, поставив аппарат на вибрацию, и набрала наудачу скайп Ильи, вспомнив, что вроде бы при подъезде к кладбищу видела вышку 4G, еще тогда усмехнулась про себя, подумав, что поставили ее, чтобы у покойников была надежная связь. Не знаю, как у покойников, а Илья ответил сразу, вернее не ответил — он же очень умный, очень! — ответил молча.
Я посмотрела на Костика, продолжавшего сосредоточенно вертеть головой, осматриваясь по сторонам, а после двигаясь в одном ему известном направлении, но уже не бегом, а быстрым шагом. И, стараясь делать все осторожно, повернула телефон так, чтобы показать сначала пистолет в руке похитителя, который он, понятное дело, уже не приставлял к моему боку, а просто держал, а потом перевернула экраном вперед по ходу нашего движения.
Пистолет для того, чтобы они знали, каким оружием владеет злоумышленник, кажется, Илья повторял несколько раз в той нашей совместной жизни, что это важно, какое у бандитов оружие.
А вот получаются ли у меня натурные съемки местности — вопрос, поскольку приходилось постоянно следить за Костей, ну уж как могла, так и снимала.
Но скоро наши кладбищенские бега закончились, Костя остановился возле дыры в старом каменном заборе, в самом дальнем углу кладбища, где уже несколько лет никого не хоронили, я еле-еле успела сунуть смартфон в карман, и приказал:
— Сюда. Я вас подсажу. — И попросил строго: — Только не делайте глупостей, Кира Андреевна, не надо пытаться бежать или еще что-то. Я выстрелю, не сомневайтесь.
— Да уж какое тут… — проворчала я и полезла в дыру.
Он почти сразу оказался возле меня, снова взял за руку, и мы начали спускаться по откосу в довольно крутой овраг, поднимавшийся по другому краю на дорогу. Но на какую-то другую дорогу, не ту, по которой мы ехали сюда.
Идти было тяжело через высокую траву и жесткие стебли растений, Костя торопливо двигался впереди и тащил меня за собой, держа выше локтя, мне снова удалось достать смартфон, и я уже практически внаглую, только лишь руку отвела в сторону, навела камеру на дорогу и дальше до каких-то непонятных строений. А когда мы, сопя, помогая себе руками, едва не на четвереньках вскарабкались наверх, так я и вовсе умудрилась «панорамку» дать со стоявшими у обочины несколькими припаркованными машинами.
И даже сунула аппарат обратно в карман. Успела.
Я не боялась. Не знаю почему, может, потому что дурочка.
Но как-то мне было стыдно бояться этого мальчика, хотя я совершенно четко осознавала, насколько он опасен.
Но то ли мне за эту неделю так уже осточертело пугаться и переживать, то ли просто взыграл характер, не позволявший кланяться перед каким-то зарвавшимся пацаном — не знаю.
Вообще-то роль жертвы не была моим амплуа по жизни, да и страха такого уж прям сильного я не испытывала, было опасение, повышенное внимание и сосредоточенность и еще абсолютная уверенность, что Башкирцев меня вытащит из очередной передряги.
Так что впадать в уныние я, пожалуй, погожу — успею еще.
Тем временем мы снова куда-то бежали. На сей раз недалеко, метров двести по дороге, пока Костя не остановился у неказистой, старенькой «девятки». На ней даже сигнализация не стояла — он отпер водительскую дверцу ключом и распорядился:
— Забирайтесь, Кира Андреевна, и перелезайте сразу на пассажирское сиденье. — И для убедительности своего права приказывать ткнул меня дулом пистолета в спину.
«Да что ты тыкаешь!» — раздражилась я, но пока только мысленно.
— Поторопитесь, — потребовал он, явно сильно нервничая.
Я бы на его месте не просто нервничала, я бы… впрочем, я уже упоминала, что с моей точки зрения ему надлежало бы делать.
— Я не могу быстро, Костя! — громко и недовольно заявила я. — Это же не джип какой и не автомобиль представительского класса, а «девятка» задрипанная, тут не поскачешь.
