Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея)

считаю, если бы их рассматривал суд, побудили бы суд сделать вывод, что не было намерения создать юридические обязывающие обязательства.

Судья Элизабет Глостер: Пожалуйста, минуточку, отойдем от вашего мнения о применении принципов к фактам. И давайте сосредоточимся просто на принципах. Имеется ли по российскому законодательству дополнительное требование и намерение создать юридически обязательный контракт?

О.: Закон требует, чтобы стороны согласовали все существенные условия в той форме, которая установлена законом. Это должно быть на той основе, что стороны намерены заключить юридически обязательный договор.

Судья Элизабет Глостер: Ну, давайте возьмем к примеру договор на приобретение машины. Я соглашаюсь продать вам автомобиль, мы согласовываем цену и все остальные условия. Мы пожали руки, но я потом вам говорю: «Вы знаете, что это не будет юридически обязательным договором. Это просто я вам даю свое честное слово, слово чести». А вы сказали: «Да, я согласен». Значит, здесь нет намерения создать юридически-правовые отношения. В российском законе то же самое?

О.: Как вы говорите, если это только дело чести и они договорились об этом, то в России это называется джентльменское соглашение. Это лишь дело честного слова.

Судья Элизабет Глостер: Значит, ваши показания в том, что намерения или воля сторон должны быть направлены на создание юридических обязательств?

О.: Да.

Судья Элизабет Глостер: Ситуация, когда существует договор на продажу машины, и люди жмут друг другу руки, и говорят: «Мы подпишем письменный договор», — эта ситуация, пока контракты не подписаны, не говорит о том, что есть намерение создать обязательный договор?

О.: Ну да, совершенно правильно. Есть только план подписать договор потом.

Судья Элизабет Глостер: Но на этом этапе это не юридически обязательное соглашение?

О.: Да, на том этапе не юридически пока еще.

Г-н Рабиновитц: Давайте посмотрим на то, что вы говорите в параграфе 278 своего заключения:

«Если бы деловые партнеры были намерены, чтобы договор такого масштаба и такого значения был бы юридически обязательным, они бы это записали в письменном виде».

И вы объясняете почему: «Тот факт, что они не записали это, указывает на то, что они были намерены полагаться на неофициальную договоренность, а не на правовое принуждение».

Господин Рачков сам заявляет, что «отношения в России часто основаны на доверии, и часто считается, что письменная форма договоров подрывает такое доверие или покажет, что такого доверия не существует». Разница между неофициальным взаимопониманием и юридически обязательным договором хорошо известна российским бизнесменам.

И потом вы пишете в последнем предложении: «Поэтому тот факт, что договор 1995 года, который якобы был заключен на создание многомиллионного богатства между тремя физическими лицами, был заключен, не учитывая основных требований российского законодательства. И поскольку это не было оформлено письменно, то это является четким доказательством того, что стороны не намерены были, чтобы это было юридически обязательным договором».

Господин Розенберг, вы говорите, что ваше мнение, что этот договор не предназначался быть юридически обязательным?

О.: Я уверен: тот факт, что такой важный договор не оформлен в письменном виде, демонстрирует, что стороны не подразумевали, что они будут юридически связаны этим договором и что этот договор можно будет принудительно исполнить в судебном порядке.

Г-н Рабиновитц: Спасибо, господин Розенберг. И, Ваша Честь, у меня больше нет вопросов.

Судья Элизабет Глостер: Спасибо, что дали показания и помогли суду. Давайте сейчас сделаем перерыв, а потом перейдем к экспертам по российской истории. Перерыв 10 минут.

(11:18)

Короткий перерыв.

(11:33)

Г-н Гиллис: Ваша Честь, мы вызываем профессора Фортескью.

Судья Элизабет Глостер: Пожалуйста, садитесь, профессор.

Допрос господина Сампшна.

Г-н Сампшн: Профессор Фортескью, ваше заключение в основном основано на источниках из прессы?

О.: Да, в значительной степени.